Женщина с большой буквы Ж
Шрифт:
Понятия не имею, когда мы познакомились. Но это точно не могло случиться на трезвую голову.
Она явилась без предупреждения – с дурацким тортом из супермаркета. Накурила, насорила.
Солнышко болтлива, как волнистый попугай. Врет на каждом шагу – чтобы круче звучало.
– Я себе дом в Малибу купила, но там сейчас ремонт. Можно я у тебя поживу?
– Не-а. Но можешь поужинать.
Солнышко ничуть не обиделась. Это уже раз пятый, как она пыталась у меня поселиться.
Бог ведает, где она живет на самом деле и кем работает. Каждый
– Банк, что ли, ограбила?
Солнышко замотала головой:
– Не мешай! Пятьсот тринадцать, пятьсот двадцать три…
Потом она сказала, что это деньги на операцию больному ребенку и что их дали «хорошие люди».
Солнышко пишет фантастические романы. Приступ вдохновения может найти на нее в любую секунду.
– Ты сама жарила курицу? А как?
Внезапно она изменилась в лице, вытерла руки о штаны и полезла в сумку за ноутбуком.
В течение получаса Солнышко ожесточенно барабанила по клавиатуре. Потом закрыла ноутбук; взгляд ее просветлел.
– Так ты говоришь, это Барбара готовила? А пусть она рецептик мне даст?
Последняя ее книга рассказывала о планете, где облака были живыми. Они состояли из крошечных существ, которые передвигались по воздуху подобно планктону. Их стаи всегда принимали форму предметов на земле: это мог быть дом, или мотыга, или кошка. Люди смотрели на облака и думали, что это боги диктуют им свою волю. Однажды оракулы увидели на небе топор и подумали, что боги хотят войны. Вскоре облакам стало нечего отражать, кроме мечей и пожаров. Человечество почти полностью истребило себя, но тут облака поразил вирус, и они вымерли. Боги уже ничего не писали на небе, и вот это оказалось самым серьезным испытанием для людей.
– Кофе будешь? – спросила я.
Солнышко вздрогнула всем телом.
– Ой, нет!
И тут же рассказала историю.
Южный и Юго-Восточный Лос-Анджелес издавна имеет дурную репутацию. Воровство, кокаин, уличные разборки. Каждый район поделен между бандами, где они царствуют по мере ума и арсенала. Днем полиция еще ездит по улицам Саут Сентрала, а ночью – даже не суется.
Но Саут Сентрал – отнюдь не нищий район. Те, кто выживает в гангстерских войнах, делают на наркоте целые состояния. Особенно это заметно по роскошным церквям, выстроенным на деньги грешников. Пасторы в перстнях, дамы в шляпах, размером с канализационный люк… На парковке – элитное автошоу.
Солнышко остановила машину перед обшарпанным домом. Один из ее приятелей сказал, что именно здесь живет негласный мэр Саут Сентрала по прозвищу Два Доллара.
Калитка в заборе была открыта, и Солнышко вошла.
– Ты не представляешь, у него был полный дом девок! Еще какие-то мужики – все в золоте, и пиджаки на голое тело. Меня обыскали. Я спрашиваю:
Солнышко заглянула внутрь. Два Доллара – огромный негр с бритой башкой – сидел на унитазе и читал «Приключения Тома Сойера».
– Заходи, – велел он. – Чего хочешь? Денег или просто потрахаться?
Солнышко начала объяснять, что трахаться она не хочет, но Два Доллара перебил ее.
– Сиди здесь, – сказал он, подтянув штаны. – Тебя позовут, когда понадобишься.
Через полчаса за ней явился тощий парнишка с татуировкой на шее.
Два Доллара лежал на диване и пил кофе.
– Налей ей тоже, – приказал он мальчику.
Кофе был такой крепкий, что у Солнышка перехватило горло. Два Доллара мрачно смотрел на нее.
– Он мне рассказал, где я родилась, с кем жила, от кого у меня сын, – округлив глаза, прошептала Солнышко.
– У тебя есть сын?!
– А что ж я – не человек? Его Эйтан зовут… Потом Два Доллара сказал, что я поеду с ним.
Солнышко подумала, что она умрет со страху. Ее затолкали в лимузин, по бокам сели два телохранителя.
– Рэп любишь? – спросил Два Доллара. – Нет? А я люблю.
Всю дорогу Солнышко пела куплеты собственного сочинения. Никто не улыбался, только когда она прерывалась, один из амбалов толкал ее в бок:
– Еще.
Они приехали на какую-то виллу, кажется, в Беверли Хиллз.
– Знаешь, кого я там видела? Уилла Смита!
Солнышко задрала свитер, показывая футболку с каракулями на животе.
– Смотри – он на моей майке расписался! Я ее уже четвертый день ношу!
Я не знаю, верить или нет Солнышку. Она себе верит – по глазам видно.
Все перепились и нанюхались. Солнышко посадили в кадку, дали ей пальмовый лист и велели изображать дерево. Потом привели мексиканца, который был должен банде. Орали, махали пистолетами. Но Солнышко никто не трогал. Она была деревом Двух Долларов.
Мальчик с татуировкой предложил устроить конкурс красоты. Идея понравилась, и всех дам выстроили вдоль бассейна.
– Раздевайся, – велел Два Доллара Солнышку.
Ее все еще трясло от переизбытка кофеина.
– Все снимать?
– Все.
Но когда Солнышко стянула с головы парик, Два Доллара передумал.
– На хер!
Через пять минут она сидела в лимузине. Шофер привез ее к дому – не спрашивая адреса. Там уже стояла ее собственная машина.
– Так кой черт тебя понесло к гангстерам? – спросила я.
Солнышко застенчиво улыбнулась:
– Мы тут с Эйтаном мультик смотрели, «В поисках Немо»… Немо считал, что его папа ни на что не способен, а папа взял и поплыл к акулам! И разговаривал с ними!
– А ты решила поговорить с бандитами?
Солнышко закурила новую сигарету.
– Я ужасная мать! Эйтану пять лет, но иногда мне кажется, что он совсем меня не уважает.
Я должна была что-то для него сделать.