Женщина за зеленой дверью
Шрифт:
Э н в е р. Но я же писал тебе...
Ш а р г и я. А может, мы с тобой стали разными людьми?
Э н в е р. Это неправда! Ты знаешь, что это неправда. Вспомни, сколько лет мы провели все вместе - ты, Фарид, Мансур, я...
Ш а р г и я. Что мы понимали тогда?
Энвер (негромко, после паузы). А он тебя любит?
Ш а р г и я. Думаю, что да... А вообще - кто вас, мужчин, знает...
Энвер. Представляю, что бы он сделал, если бы узнал о наших с тобой отношениях!
Ш а р г и я. Да, ему было бы обидно...
Энвер. Обидно?..
Ш а р г и я. Если любит по-настоящему, не убил бы.
Энвер. Ну, не убил бы, так бросил тебя. Я таких типов знаю... Для них честь превыше всего. Я представляю, как он себя плохо почувствовал бы, если б узнал что-нибудь.
Ш а р г и я. Да, ему было бы обидно... Он ведь уверен, что я ни с кем не встречалась до него. Да еще с тобой. (Усмехнулась.) Ты, точно, не в его вкусе.
Энвер (уязвленный ее словами). Как, впрочем, и он не в моем.
Ш а р г и я. Не обижайся. Вы с ним разные люди.
Энвер. И ты с ним тоже. Ты меня извини, но я вообще не уверен в том, что он способен любить, - я имею в виду женщину, жену. Он относится к тебе как хозяин...
Ш а р г и я. Ты уверен в этом?
Энвер. Абсолютно. Посмотри, как он с тобой разговаривает. Мне так больно, когда я вижу вас вместе. Он полностью подчинил тебя себе.
Ш а р г и я (задумчиво). Ты знаешь, я действительно ко всему привыкла. Мне это даже нравится. Нравится подчиняться ему... Ты прав - я раньше была другой. А после того, как узнала его, очень изменилась: стала спокойной, мягкой, ни с кем не ругаюсь. Первое время все даже удивлялись, мама никак понять не могла, почему это я вдруг утихомирилась... Я стала женщиной, поэтому, наверное... И еще потому, что я люблю его...
Энвер. Разве можно любить человека, если он тебя не любит?
Ш а р г и я. Можно. (Улыбается). Ты же говоришь, что любишь меня...
Энвер. Это совсем другое дело. Я хотел сказать: можно ли любить человека, который вообще не способен любить?
Ш,аргия. Энвер, ну как ты можешь так говорить? Ты же совсем не знаешь его.
Энвер. Он не способен на страдание, а нельзя любить, не умея страдать.
Ш а р г и я. Не знаю. Может быть. Но я верю, что он меня любит...
Голоса на улице: "Вначале спальню", "Разверни еще немного", "Двое сверху, двое снизу - все не лезьте", "Ремень просунь..." Фарид, Мансур, Салех и Али вносят во двор большой ящик с мебелью. Энвер отходит от Шаргии, начинает помогать им. Из дома выходят Зейнаб и Hypи.
С а л е х (ударяет ногой по голубятне Али). Это надо убрать. И так мало места во дворе.
Фарид. Потом, потом! Пока давай внесем все во двор, потом разместим как-нибудь по углам.
Зейнаб. Салех, сынок, рука у тебя поранена, будь осторожней. Может, передохнете?
Фарид. Мне надо в два часа быть у портного.
Салех. Мы без тебя разгрузим. Мансур, ты никуда не уходишь?
Мансур. Нет, я буду дома. Ко мне должны прийти.
Салех. Давай работать. Время идет.
Они
Сегодня же надо будет распаковать ее. А то негде столы устанавливать. (К Али.) Убери свою голубятню, пока я ее сам не поломал.
Али. Там же голуби!
Салех. Обойдемся без голубей. Свадьбу негде справлять! Кто едет в сторону бульвара? Могу подвезти.
Фарид. Мне не по дороге...
Салех (к Зейнаб). Нам пора ехать. (К Али.) Чтоб к моему приходу голубей не было. (Замечает внимательный, изучающий взгляд Шаргии, удивленно смотрит на нее.)
Зейнаб (к Али). Ничего, не огорчайся. После свадьбы новую голубятню построим.
Н у р и. Разве это так делается? Мебель должна приехать вместе с невестой. Теперь откуда люди узнают, что это приданое?
Ф а р и д. Люди все знают.
С а л е х (к Зейнаб). Поехали.
Они уходят. Али делает таинственные знаки Энверу.
Э н в е р. У меня три рубля осталось.
А л и. У меня тоже есть.
Тоже уходят.
Наступает пауза, нарушаемая только стуком молотка Нури. Фарид и Мансур молча стоят посреди двора; теперь, когда здесь никого, кроме них, нет, разойтись не могут, но почему-то и заговорить им трудно.
Фарид (не глядя на Мансура). Сумасшедшая суета из-за этой свадьбы, - мы так с тобой и не поговорили толком.
Мансур (улыбаясь). Оказывается, женитьба - не простое дело.
Фарид (все так же не глядя на Мансура). Меня все эти годы мучил какой-то комплекс вины перед тобой... Как глупо все получилось!..
Мансур. Да, действительно, кончилось все плохо.
Фарид. Из-за какой-то девчонки... Я даже не видел ее потом, после суда. И зачем за нее заступились?
Мансур. Не в ней было дело.
Фарид. Я знаю. Но все началось из-за нее, а она даже не очень нравилась мне... (Вдруг решившись.) Ты прости меня за показания на суде, я не думал, что их можно так истолковать.
Мансур (спокойно). Но ты сказал правду: я действительно побежал за ним.
Фарид. Правда, которая помогла лжи. Но, клянусь тебе, я не знал, что он тебя обвинит. Когда нас выстроили для опознания в больнице, я был уверен, что он покажет на меня. Он же почти не соображал тогда. Помнишь, как он долго осматривал нас? Жуткий момент был...
Мансур. А почему ты думал, что он покажет на тебя?
Фарид. Я же встречался с ней, а он по ней с ума сходил... Но я никак не могу понять, почему он вдруг на суде заявил, что это ты его ударил.
Мансур. Это упрощало дело. По твоим показаниям, я бежал за ним. Нос ему сломал неизвестно кто, а ему надо было кого-то назвать. А так как я все равно сорвал погон с милиционера, то гуманнее и проще было и в этой травме обвинить меня, чтобы не обвинять двух человек. Логика простая: все равно мне отвечать, так уж заодно пусть и за это отвечу. Если, конечно, не назову, кто виноват на самом деле.