Женщины Цезаря

Маккалоу Колин

— В данный момент Пизон в нужде, — пояснил Красc. — Нет приличных войн, а все его деньги завязаны на вооружение. Он вынужден был использовать приданое Кальпурнии, чтобы остаться на плаву. Однако, Цезарь, я не отдам за нее ни одного сына.

— А если Брута придется женить на моей дочери, то я не смогу отдать моих сыновей, — сердито крикнул Помпей.

Цезарь затаил дыхание. Он почти задохнулся. О боги, он был так огорчен, что забыл даже упомянуть об этом союзе Бруту!

— А разве Брут должен жениться на твоей дочери? — скептически заметил Красc.

— Наверное,

нет, — спокойно отозвался Цезарь. — Брут сейчас не в состоянии ни спрашивать, ни предлагать, так что не рассчитывай на это, Магн.

— Хорошо. Не буду. Но кто может жениться на Кальпурнии?

— А почему не я? — спросил Цезарь, вскинув брови.

Оба собеседника уставились на него в недоумении. Довольные улыбки забрезжили на их лицах.

— Это было бы идеально, — сказал Красc.

— Очень хорошо. Тогда Луций Пизон будет нашим другим консулом. — Цезарь вздохнул. — Увы, с преторами нам так не повезет.

— У нас будут оба консула, так что преторы нам и не нужны, — сказал Помпей. — Самое лучшее в Луции Пизоне и в Габинии то, что они очень сильные люди. Boni не запугают их и не обманут.

— Остается одна проблема, — задумчиво промолвил Цезарь. — Получить ту провинцию, какую я хочу. Италийскую Галлию и Иллирию.

— У тебя есть Ватиний, чтобы провести это через Плебейское собрание, — сказал Помпей. — Boni и не думали, что им придется противостоять нам троим, когда они поручали тебе отмечать маршруты перегона скота по всей Италии, ведь так? — Он усмехнулся. — Ты прав, Цезарь. Когда нас трое, мы сможем получить от комиций все, что нам нужно!

— Не забывай, что Бибул следит за небом, — прорычал Красc. — Какие бы акты ты ни проводил, они будут оспариваться, даже если пройдут годы. Кроме того, Магн, срок твоего человека, Афрания, в Италийской Галлии был продлен. Твоим клиентам не понравится, если ты отнимешь ее у него и передашь Цезарю.

Покраснев, Помпей сердито посмотрел на Красса.

— Очень красиво сказано, Красc! — резко сказал он. — Афраний сделает то, что ему скажут. Он добровольно отойдет в сторону ради Цезаря. Мне стоило миллионы купить ему младшего консула, и он знает, что еще не отработал этих денег! Не беспокойся об Афрании, не то схватишь удар!

— А ты этого и хочешь, — сказал Красc, широко улыбаясь.

— Я собираюсь просить у тебя еще кое-что, Магн, — вмешался Цезарь, прерывая их диалог. — Я хочу получить Италийскую Галлию сразу, как только закон Ватиния будет утвержден, а не со следующего года. Я намерен там кое-что сделать, и чем скорее, тем лучше.

Шкура льва не почувствовала холода, слишком согретая знаками внимания дочери Цезаря. Помпей просто кивнул и улыбнулся. Ему даже в голову не пришло спросить, что именно хочет Цезарь сделать в этой провинции.

— Не терпится начать, да? Не вижу препятствий, Цезарь. — Он нетерпеливо заерзал. — Это все? Я должен идти домой, к Юлии. Не хочу, чтобы она подумала, будто у меня есть подружка!

И он ушел, хихикая над своей шуткой.

— Нет хуже дурака, чем старый дурак, — заметил Красc.

— Будь снисходителен, Марк! Он же влюблен.

— В себя. — Мысли Красса

перешли от Помпея к Цезарю. — Что ты задумал, Гай? Почему тебе нужна Галлия сразу?

— Помимо всего прочего — набрать побольше легионов.

— Приходит ли Магну мысль, что ты намерен превзойти его как величайшего завоевателя в Риме?

— Нет, пока мне удавалось это скрывать.

— Ну, признаю, удача определенно тебя не покидает. Дочь другого человека выглядела бы как Теренция, но твоя — замечательна как внутри, так и снаружи. Многие годы она будет держать его в рабстве. И однажды он проснется и узнает, что ты затмил его.

— Непременно, — уверенно сказал Цезарь.

— И тогда, невзирая на Юлию, он превратится в твоего врага.

— Я подумаю об этом, когда это произойдет, Марк.

Красc фыркнул.

— Ты так говоришь! Но я знаю тебя, Гай. Правда, ты не пытаешься перепрыгнуть препятствие, пока оно не появилось. Однако нет таких непредвиденных обстоятельств, о которых ты не думал за годы до того, как они случались. Ты хитрый, ловкий, творческий и смелый.

— Очень хорошо сказано! — сказал Цезарь с блеском в глазах.

— Я понимаю, что именно ты планируешь, когда будешь проконсулом, — продолжал Красc. — Ты завоюешь все земли и племена к северу и востоку от Италии, пройдя маршем вниз по Данубию к Эвксинскому морю. Однако Сенат контролирует общественный кошелек! Ватиний может сделать так, что Плебейское собрание даст тебе Италийскую Галлию вместе с Иллирией, но за фондами ты все равно должен будешь обратиться к Сенату. Сенат не захочет дать тебе денег, Цезарь. Даже если boni не начнут визжать от ярости, Сенат традиционно откажется оплачивать агрессивные войны. Вот где Магн был вне конкуренции. Все его войны велись против официальных врагов Рима — Карбона, Брута, Сертория, пиратов, двух восточных царей. А ты предлагаешь ударить первым, выступить завоевателем. Сенат этого не одобрит. Многие из твоих сторонников тоже будут против. Войны стоят денег. У Сената есть деньги. Но ты их не получишь.

— Ты не говоришь мне ничего такого, чего я уже не знаю, Марк. Я не собираюсь обращаться в Сенат за помощью. Я сам найду средства.

— Из своих кампаний? Очень рискованно!

Ответ Цезаря прозвучал странно.

— Ты все еще намерен аннексировать Египет? — спросил он. — Мне интересно знать.

Красc очень удивился перемене темы разговора.

— Я бы очень этого хотел, но не могу. Boni умрут, но не разрешат.

— Хорошо! Тогда у меня будут деньги, — сказал Цезарь, улыбаясь.

— Я заинтригован.

— Все станет ясно в свое время.

Когда на следующее утро Цезарь пришел в дом Силана, чтобы увидеться с Брутом, он застал там только Сервилию. Он сразу заметил, что она смотрит на него сердито лишь потому, что этого требует ситуация, а не потому, что ее чувства ранены. На ее шее висела массивная золотая цепь, на которой покачивалась золотая сетка с огромной жемчужиной цвета розовой клубники. Платье ее было чуть бледнее, но такого же оттенка.

— Где Брут? — спросил Цезарь, поцеловав ее.