Женщины французского капитана
Шрифт:
– Мадам, я не стану ходить вокруг да около. Тем вечером вы сказали мне, что капитан де Эмон умер из-за любви к вам. Что вы имели в виду? Он был в вас влюблен, а?
– Это не ваше дело! – дрожащим голосом ответила Мадлена.
– Увы, как раз мое. Мне интересно понять, из-за чего он застрелился. Или же, – виконт закинул ногу на ногу, и диван протестующее взвыл, – мы дождемся вашего супруга и обсудим это с ним. Мне нечего скрывать. А вам?
– Сударь! – она приоткрыла рот, потом закрыла и, наконец, заговорила снова. – Как вы смеете так обращаться ко мне!
– Мадам, я уже сказал, что спешу. Вы будете со мною откровенны, или я отправляюсь
Он выбрал правильный тон для разговора с ней: Мадлена сломалась сразу. Виконт мысленно себя похвалил.
– Хорошо, хорошо. Я расскажу. Но вы ведь сохраните все в тайне?
– Если вы сама не проговоритесь, мадам, на меня можете рассчитывать.
Она посмотрела на него почти что с ненавистью.
– Я слишком много выпила тем вечером, – пробормотала Мадлена, – и потому проговорилась вам… как вижу, зря. Ну хорошо же! Я расскажу. Жан-Себастьян и правда любил меня! Если бы я не была замужем, он поведал бы об этом всему свету!
– Он был вашим любовником? – в лоб спросил виконт.
– Что… как вы смеете… нет! – но неуверенность в голосе ее выдавала. – Он… он никогда не позволял себе…
– Никогда?
– Нет… кроме того дня…
– Мадам, – устало произнес виконт, – давайте по порядку, а я вам помогу. Вы виделись с капитаном де Эмоном в день его смерти, первого августа?
Строго говоря, умер капитан ночью, второго, но лишний раз это не стоит уточнять.
Сезар уже прекрасно понимал, что ключ к разгадке лежит именно в том дне. Что-то произошло с капитаном – и это что-то выбило его из колеи. Вивиана говорила о взволнованности, и Инесс отметила, что капитан был непривычно возбужден и расстроен. Что же скажет Мадлена?
Мадам Шассе опустила взор.
– Да, – ответила она еле слышно.
«Господи, – подумал виконт, – он их всех посетил. Что за ловкач!»
– Когда это было? В котором часу?
– В десять, как мы условились.
– О, да вы условились?
– Не издевайтесь надо мною! – вскрикнула она. – Вы заставили меня говорить, но хотя бы не смейтесь!
– Хорошо, мадам, – примиряюще сказал виконт, – извините меня.
– Мы с Жаном… вы должны понять! Это была судьба, роковое влечение. Я вышла за лейтенанта Шассе, потому что так хотел отец, но не любила его никогда. Он же словно рыба вареная, мой муж, – скривилась Мадлена, – вы его видели. Правда, солдатами командует хорошо, а вот с женщинами теряется, даже с женой. И я поехала с ним потому, что оставаться дома с его матушкой не было никаких сил. Старая мегера! Съела бы меня с потрохами. Мы приехали в Галлиполи, и тут я увидела Жана. Он был такой… такой… – слов ей явно не хватало, и Мадлена просто начертила в воздухе непонятную кривую, призванную в совершенстве обозначить, как прекрасен был Жан-Себастьян де Эмон. – Я, кажется, сразу к нему потянулась. Это было влечение!
– Я понял, – сдержанно проговорил Сезар, – а дальше?
– Мы долго не решались… сказать все друг другу. Затем Жан признался мне, что его будто опалило огнем, когда он меня увидел. Он назвал меня своей жгучей звездой и до того самого дня так называл. Мы… встречались тайно, разговаривали, держались за руки. О, как нам было хорошо! Он говорил, что хочет быть со мною до конца, и я понимала, о чем он, но не решалась… А в тот день…
– В тот день вы решились и назначили ему свидание на десять часов? –
– Да. Так и было. Я знаю, это грех, но… роковому влечению нельзя противостоять!
Морис Канселье, денщик, сказал, что капитан ушел играть в карты около семи, а перед тем душился и вроде бы к свиданию готовился. Так вот какое свидание у него было назначено. А в кабаке де Эмон поссорился с Задирой Пьером. Интересно, это его так взволновало, что две дамы отметили его необычное поведение, или же что-то другое? Сезар подумал, что не уточнил у Флорана, в котором часу капитан де Эмон ушел из кабака, рассорившись с другом. Они играли в карты, но сколько времени прошло между уходом Жана-Себастьяна и свиданием с Мадленой? Ах да Мадлена.
– Дьявол, сударыня, искушает нас, – скучным голосом заметил Сезар, – а задача человека – противостоять ему. Впрочем, я тут не затем, чтобы читать вам проповеди, это к полковому священнику. Итак, свидание назначили на десять, и капитан пришел?
– Минута в минуту.
– Как он вел себя? Как всегда?
– Конечно, он волновался, ведь мы наконец должны были воссоединиться, но…
– Договаривайте, мадам.
– Но мне показалось, что мыслями он где-то далеко. Он был злой, я видела его таким раньше, а потому распознала. Спросила у него, что случилось, Жан пробормотал, что ему просто необходима сейчас женщина, что ему нужна я, сгреб меня и принялся целовать, – рассказывая об этом, мадам Шассе покраснела, как девчонка. – Я полностью отдалась на волю чувств. И казалось, мне удалось заставить Жана позабыть о его плохом настроении, но вдруг, случайно взглянув в окно – оттуда видна дорога, – я увидела, что возвращается муж!
Сезару стало даже жаль капитана де Эмона. Вот не повезло бедняге этим вечером!
– Что же вы сделали?
– Во второй комнате есть окно… Жан вылез через него и ушел. Я готова была убить Эдмона, он явился так не вовремя…
– Из-за этого прервавшегося свидания вы и решили, что капитан де Эмон застрелился из-за вас?
Мадлена посмотрела на виконта даже с некоторым изумлением.
– Но ведь это совершенно очевидно, сударь! Жан верил в рок, в судьбу! И судьба не позволила нам быть вместе. Наверное, он решил, что лучше отдаст себя сразу в лапы дьяволу, чем станет дальше пытаться заполучить то, что не принадлежит ему. Меня! Ведь я не могла бы покинуть Эдмона, разве что он бы умер, и тогда… – Мадлена мечтательно возвела очи горе.
«Интересно, – размышлял Сезар, – как скоро после смерти мужа она бы обнаружила, что не нужна де Эмону?» Виконт не сомневался, что капитан лишь развлекался с Мадленой Шассе, как и с Вививаной де Рюэль – с каждой по-своему. Вот насчет Инесс де Кормье Сезар не испытывал полной уверенности. Кто знает, может, ее он как раз искренне любил… Любил и потому наделал кучу ошибок, напугал милую женщину и сам запутался.
Пожалуй, из-за Инесс романтически настроенный человек мог бы застрелиться; но капитан де Эмон был изворотливым, а не сентиментальным. Инесс он говорил о Лорелее и, наверное, еще стихи пытался читать; Мадлене забивал уши чушью про судьбу и жгучие звезды, добиваясь телесной связи; а с Вивианой, женщиной умной, поступил честно – дал понять, что ему нужно от нее. С Вивианой они были одного поля ягодами. Они просто играли. И если подполковника де Рюэля еще можно списать со счетов, то капитан де Кормье и лейтенант Шассе по-прежнему остаются в списке подозреваемых. Жены могли не знать, что мужья что-то проведали.