Женщины – наше всё (лучшее) том 2
Шрифт:
– Предложенные девушки мне не нравятся, – скромно заявил я, – поэтому прошу оставить меня в покое.
Нь-ян-нуй не удовлетворился ответом.
– Зачем отказываешься? Они очень даже плодовиты! Каждая принесет тебе много детей.
Надо было срочно придумать оригинальное объяснение.
– Мне надо подумать, – дал окончательный ответ я.
Тут вождь довольный покинул меня. Обещать – не значит сделать, то есть жениться. Он ещё не знал о нашей российской бюрократической проволочке, что “надо подумать” может длиться сколь угодно долго.
Обстановка, когда предлагают самым бесцеремонным образом девушек,
После этого случая вождь неоднократно ловил меня на улице и ещё не раз обращался ко мне со странной просьбой.
Сначала его интересовало моё физическое состояние на данный момент:
– Я прослышан, что ты всё также по берегу бежать резвок, но на охоте, как хорек со змеей обходишься долго, оторопело кружишь возле нее, не можешь справиться даже с мышкой! Надо, чтобы хорек победил хотя бы мышку.
Я останавливался и прислушивался к его просьбе.
– Ты говорлив так же, как болтлив попугай на дереве! Не тяни, бери в жены одну, две, три, – как заученную молитву твердил он мне, – сколько пожелаешь девушек.
Я с неизменной вежливостью отказывался, и на этот раз преподнес новую отговорку:
– Все женщины ломаки, кривляки и на сладкое падки!
Я еще поскромничал, и не сказал главное, что перевешивало то, что они всё-таки не в последнюю очередь редкие пакостницы, и, далее по длинному списку, мерзавки и смутьянки.
– Как! – вскричал Нь-ян-нуй. – Ты не знаешь, что девушки гладки, мягки и ведутся на ласки? Ты разве не встречал ещё женщины, которая была бы добра, верна и послушна?
– Встречал, но женщины много болтают, слишком шумливы, длинны на язык, а я этого не переношу.
Я прикусил язык, увидев добрый блеск в глазах вождя.
– Есть такая невеста, которая тебе подойдет! – радостно заявил он и поспешно убежал.
На этот раз я лег спать с сильной головной болью; малейший шум был для меня несносен. Я лежал, закрыв глаза. Долго не засыпал: может, час, может, два. Головная боль, апатия, странный гул в висках.
Надсадно кричал какаду. Почему, именно, над моей хижиной? Как он выбрал именно моё дерево и меня в качестве слушателя? При помощи какой логики? Невозможно было ее оправдать другой случайностью чисел и схождением астрологических знаков…
Проклятый какаду! Мрачная птица, с криком по пронзительности не уступавшая неблагозвучию…
Странно. Я вынужден был ворочаться из-за наглости маленького крикуна и ворчуна.
Скоро в деревне все стихло, и я заснул в напряжённом состоянии. Во сне я услышал низкий свист у самого уха и, приподняв голову, увидел вползающего в моё бунгало огромного питона, скользнувшего с ветки дерева. Я потянулся за ружьём. Я многократно стрелял из него, а питон только всё сильнее стягивался кольцами вокруг меня. Я проснулся от удушья весь в поту. Какое ружьё?! У меня нет ружья! Как оказалось, на мне лежала рука, давившая грудь. Рука как рука, теплая и мягкая. Я не осознал сразу ситуацию, повернулся и снова задремал. На этот раз был разбужен шорохом, и опять не придал ему значения. Но шорох был настойчив, тормошащий меня. Во сне я почувствовал еще и сдавливающее прикосновение на шее, и нары сотряснулись, как будто кто-то тяжело
Я не ошибся. Как только коснулся тела человека, его рука схватила мою. Человек был совершенно голый, мягкотелый, в довершение всего – женщина. Было не так темно от пробивающейся сквозь щели луны, что женское тело я различил не только на ощупь, а лицо ночной визитерши не показалось мне безобразным.
– Ты кто? – спросил я.
Она странным образом смотрела на меня.
– Кто ты? – повторил я вопрос.
Она продолжала упорно молчать.
– Как ты здесь оказалась?
Ее молчание затянулось, а я не встречал более тупой девушки, чем эта. Наконец, я догадался.
– Скажи, “а-а”.
Она попыталась воспроизвести звук, но у неё кроме клекота в горле и мычания ничего не получалось.
– Ты – немая?
Она утвердительно закивала головой.
– И что ты тут делаешь?
Она почесала затылок, раздвинула ноги и показала на свой голый живот.
– Тебя кто прислал?
Она молчала.
– Нь-ян-нуй?
Она согласно кивнула головой.
– Не мешай спать, ступай домой! – прогнал я её.
Я сочувствовал вождю – его мечты сделать меня своим родственником никак не сбывались.
Последующие ночи я провел относительно спокойно, был неплохо адаптирован к шуму какаду, был в меру бдителен. Однако, не обошлось без участия со стороны вождя, пользуясь темнотой ночей, приводить в исполнение те матримониальные планы, которые недавно потерпели фиаско. Не раз за ночь слышались шорохи в дверях и женские голоса, но я уже их заранее просчитывал и игнорировал своими постоянными предупреждениями в форме моих окриков очередной визитерше:
– Не мешай спать, ступай домой!
И всё же я обзавелся женами, обложился ими со всех сторон. Но об этом я расскажу в следующий раз.
_______________
СУДОПРОИЗВОДСТВО: ЧТО СКРОМНИЧАЮТ О СЕБЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ
(Продолжение цикла “Записки путешественника”)
Рассказ о том, как я разрешаю иск молодого туземца, покупающего жену
Я, как пытливый исследователь, не потерявший доверие к Миклухо-Маклаю, заметил, что конфликты лучше всего разделить на три категории: малой тяжести, средней и мерзопакостной.
Итак, всплывающие в памяти незабвенный остров Кали-Кали и племя масоку на нем проживающее.
Особенно меня поражало, как туземцы выстраивают отношения среди соплеменников. В основе юриспруденции в племени масоку стоит судопроизводство под названием “сунтука”, и вел ее обычно вождь Нь-ян-нуй (Тот, который поднимает всех с утра) или шаман Ка-ра-и-ба-га (Печень чёрной крысы) – второе лицо в иерархии племени. Понятно, что суды были не по закону, а по справедливости. Но когда появился я, мне с молчаливого согласия вождя принялись оказывать доверие и стали приглашать на любой суд.
Обращаю внимание читателя, что в разрешении конфликтов часто участвовали мои подарки воздушные шары и наборы из иголок, ниток и пуговиц на обычной картонке, называемые в простонародье в племени первые буф-буф (по звуку лопания шариков) и вторые – карассо (от моего слова “хорошо”).