Женщины в его жизни
Шрифт:
– Зачем ты меня разыскивал?
– Будто ты не знаешь.
Она промолчала.
– Ты же не станешь отрицать, что у нас сильное половое влечение друг к другу.
– И потому ты приехал?
– Да.
– Ты был так крепко во мне уверен, да? – Она пристально посмотрела на него.
– Не так чтобы очень. Но мне сорок семь лет, тебе столько же, и мы – не дети. Между нами существует сильнейшее физическое притяжение. Если нас оставить на несколько минут вдвоем, мы неизбежно окажемся в постели.
Она продолжала на него смотреть,
– Согласись, Камилла. Ты же прекрасно знаешь, как мы сильно возбуждаем друг друга и как хорошо удовлетворяем друг друга в постели.
– Да, – вымолвила она наконец. Но она его любила. Вот в чем была разница между ними. Однако у нее не было намерения говорить ему о своих чувствах. Очевидно, он ее не любил. Она ему нравилась, она это знала. Но это было все.
– Была еще и другая причина, по которой я пытался тебя найти. Я хотел пригласить тебя в плавание вместе с нами. – Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке, чувственно улыбаясь: – Присоединишься к нам на пару недель?
– Зачем?
– Ты нужна мне, Кам.
– А как долго я буду тебе нужна?
– Я же тебе сказал, мы будем плавать еще около двух недель.
– Я не об этом, и ты это прекрасно знаешь, Максим. Я тебе сказала еще раньше, в саду, что я не стану твоей любовницей.
– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы это был брак, но я не могу тебе это обещать. Давай не будем торопиться, поглядим, куда оно повернет, как мы уживемся рядом в течение двух недель на яхте. Пойдешь с нами?
– Я подумаю.
Он покачал головой.
– Ты невыносима, – проворчал он, приближая губы к ее губам. И неторопливо со знанием дела вновь приступил к любовному действу.
53
– Милая девочка, я страшно рад, что ты согласилась пойти с нами в плавание, – сказал Корешок однажды утром Камилле на шлюпочной палубе, где они расположились выпить кофе. Для них обоих это стало ежедневным ритуалом, с тех пор как яркому утреннему солнцу они предпочли прохладу бара.
– Я тоже, – отозвалась Камилла с улыбкой. – Последние две недели я просто счастлива здесь.
– Ты очень хорошо повлияла на Максима. Я заметил, что он гораздо спокойнее и естественнее, когда ты рядом. Ему очень одиноко после развода. Ты такая внимательная к нему, ко всем его нуждам! Ты создаешь ему хорошее самочувствие, скажу я тебе, Камилла.
– Я люблю его, – вырвалось у нее прежде, чем она сумела остановить себя. – Прости, у меня слишком длинный язык, ты не находишь? Я, Корешок, не собиралась тебе это говорить.
– А я и сам это знаю уже много лет. Ты влюблена в Графа с пятьдесят девятого года. Точно?
Камиллу реплика насторожила, и она поспешила спросить:
– Неужели это было так заметно со стороны?
– Ничуть. Но тогда тебя совершенно не интересовал я, разумеется, не в смысле секса, когда мы были… по… и вообще. Ты всегда
– Как сказать – парень, – рассмеялась она.
– Я надеюсь, ты еще тут побудешь.
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– В смысле после плавания. Жизнь ведь и после не прекращается, как известно, – заметил он с ухмылочкой.
– Дэвид хочет, чтобы я снималась в картине по сценарию, который он пишет…
– Знаю, – перебил Корешок. – Он излагает это мне ежедневно за ленчем. И скажу тебе, поблажки он себе не дает, вкалывает даже на увеселительной прогулке. Запрется в каюте с утра и пишет, пишет, как проклятый. Но вообще-то я насчет Максима… я имел в виду, что ты собираешься остаться с ним.
– Сама не знаю… Понятия не имею, как все будет.
Корешок внимательно посмотрел на нее:
– Останься с ним, Камилла. Ты нужна ему.
Камилла посмотрела на старого друга. На лице ее появилось и пропало задумчивое выражение. Потом она сказала:
– Если б я знала, какие у него на самом деле чувства ко мне. Максим очень скрытен и в душу к себе не пускает.
– Он без ума от тебя, всякому видно, – заверил ее Корешок. – Вы оба, по-моему, очень подходите друг другу и, наверное, получаете большое удовольствие, бывая вместе. Ты послушай меня, – Корешок наклонился ближе к собеседнице, – если двое, пробыв вместе несколько недель на яхте, все еще могут друг с другом разговаривать, то, значит, у них дело в шляпе, я так понимаю.
– Я заметила, Корешок, ты ни разу не употребил слово любовь.
– Не мелочись, тебе ведь не семнадцать лет и Графу тоже. Вам обоим по сорок семь. И я скажу, вы чертовские везунчики, имея то, чем обладаете вы в этом гнусном мире. Ваша пара имеет уйму такого, чего нет у большинства пар, которые я знаю.
– Максим когда-нибудь говорил с тобой обо мне? Что-нибудь о своих чувствах?
– Нет, – покривил душой Корешок. Чуть погодя откашлялся и сказал якобы со всей искренностью: – Максим очень непростой человек, он никогда не станет откровенничать на такие темы, обсуждать в деталях интимные стороны своей жизни. Он, между прочим, джентльмен, скажу я тебе.
Камилла кивнула:
– Да это я так… Если честно, Корешок, я не хочу оставаться у него в любовницах. Эта роль не по мне, я слишком его люблю.
– Понимаю. И все-таки я считаю, ты могла бы остаться при нем. Если не ради Максима, то по другой причине.
– То есть?
– Ради самой себя, Камилла. Он к тебе тоже очень хорошо относится. Ты выглядишь замечательно, лучше, чем когда-либо за годы нашего знакомства. В тебе не осталось ни капли от пережитого. Ты в самом расцвете, скажу я тебе. Спроси у Дэвида. Скажет то же самое.