Женское сердце в груди
Шрифт:
От чеченских, от косовских даже.
* * *
О, сколько их таких, соцветий одичалых!
Их шарики тверды, чуть сизые на цвет.
…И только – в синь волны! – одёжки всех причалов,
Как будто дан волне их верности обет.
И всё-таки в траве, чьи хохолки по пояс,
Те шарики цветут, колючие – невмочь!..
…В нехоженой траве, как крот угрюмый, роясь,
Я рву букет зимы, чтоб вьюга смылась прочь.
Поставлю тот букет
В пустой,
Как от случайных встреч надёжный оберег.
…И только резкий «SOS» ещё звучит в эфире,
И теплоход на мель залёг, как на ночлег.
* * *
Прощай, ноябрь!.. Твои усталость, хрупкость,
Считай, давно замечены не мной.
…А мне б признать лодчонки древней утлость,
Сквозную щель в борту признать сквозной.
Лодчонка та прикована цепями
Не к берегу, – к натруженным корням
Ветлы, что посмеялась всласть над нами,
Пока глазели мы на птичий гам
В её ветвях, запутавших и солнце,
И капли слишком летнего дождя.
…И до неё мороз всё ж доберётся,
Саму ветлу к лодчонке пригвоздя.
школьник
1
Заметь, что встреча в декабре,
По воле случая бесснежном,
Была со школьником прилежным,
Урок зубрившим о добре.
Он рано встал и, полный сил,
Учился жизни понемножку, –
Но у судьбы своей просил
Стелить зелёную дорожку.
И замела её метель
С дождём, схватившимся с морозом, –
И школьник, бросив акварель,
Писал рисунок с чёрной розой.
Его он выбрал для судьбы,
Другим дарившей многоцветье.
Он говорил: «Они – рабы
Непрогрессивного столетья».
2
Ты веришь жалости, а я
Свой взгляд на твой подход имею.
Ты делишь граждан: есть князья,
Есть, кто готов подставить шею.
Себе, любимому, не враг:
Живёшь по собственным законам!
…И всё ж, гляди: изрыт овраг
И осыпается по склонам.
Как не люблю я той поры,
Когда вода потоком вешним,
Всё ослабляя мощь горы,
Сметёт под нею ствол черешни.
Привить к черешне виноград
Мечтал мой дед,
чтоб стало легче
Ей, оперевшейся на плечи,
Сдержать весенний водопад.
«железный ЗАНАВЕС»
1
Снег
Небесные хляби разверзлись –
И снег
Летит и летит на берёзы, на ели,
На отмели рек, – не на Русь печенег.
Такую погоду не Бог уготовил
Землянам, пришельцев приняв за своих.
Придирчивый космос, попортил он крови
Взыскующим чар, но… всесилья достиг!
У самых свободных – ослаблены вожжи:
Рванули в пространство, хрипят, понесли!..
…Опомнились раньше,
что – лучше, чем позже:
Глаза оторвали – в слезах –
от земли,
От бойни за бл'aга,
от дьявольской гонки
За место под солнцем, которого нет.
…А слабым землянам проели печёнки
Последний герой и пахан кинолент.
Но музыкой русскою –
телеповторы
Прогноза, которого Бог не избег:
Опять на границе с Европой – заторы,
Опять на Европу обрушился снег.
2
Зима то наступает, то отступит.
И непокой в свои права вступает.
И ранний снег
с внезапной страстью тает –
Лежалых листьев запах не погубит.
Как неуютно, сиротливо, ибо
Замедленно ты, вечное движенье:
Несолнечное утро-неулыба
Улитой едет, сея напряженье.
Зову покой, который «только снится»
(Всё чаще – тем, кто с ним безумно дружит).
…Далёкий, резкий свет –
сполох-зарницу
Вселенная на сумрак вдруг обрушит.
3
Пожалела – и накрыла
Белым пухом берега.
Я не зря тебя молила
Сумрак высветлить, пурга.
Как спокойно это утро,
Где слились и даль, и ширь
В утро белое, –
и мудро,
Что не властвует снегирь.
Пусть не будет ярких пятен
На планете хоть денёк.
Белый день глазам приятен.
И платок от слёз промок.
Чудо вечного покоя,
Ты – восьмое из чудес.
…Сплыло время листобоя.
Непокой в снегу исчез.
НОВОГОДНЕЕ
Даже тем, что ты житель деревни,
В перестроечный век не кичись.
Прогоревшие в печке поленья
Чуть согрели затворника жизнь.
Даже выстрелы белой берёсты,
Поначалу столь рвущейся в бой,
Разлетелись по в'eтру, –
и воздух
Как ещё до сих пор голубой?!