Жернова. Книга 1
Шрифт:
– Одна ты у нас толковая, – устало заметила Улла, ловко ставя противни с мясными пирогами в двухъярусную сводчатую печь.
– Дак простой человек, сказывали, мог увидеть метку только в лунном свете, – продолжила свой тягучий рассказ Ойхе, – а в ночи пред новорожденной луной, когда небо спит беспробудно, никто не мог ее разглядеть, а потому и стереть не получалось…
– А кто же, афи, дом то метил, – срывающимся голоском спросила Герда, прижимаясь к коленям старой женщины.
– Урхуды – сподручники тьмы, птичка моя, жрецы гнилой яджу, кои служили кровожадному королю Чарлагу, да не будет
– Бабушка Ойхе, – обратился к ней Бренн, дуя на пальцы, обожженные горячей лепешкой, – а правду говорят, что Чарлага его дочка погубила? – Он прекрасно знал историю Лаара, но слушать рассказы старой Ойхе доставляло ему удовольствие не меньше, чем в детстве.
– Ну а то как же, – протянула бабка, – уж боле пяти веков пролетело-проскрипело, когда против урхуда Чарлага восстала его безвинная дочь принцесса Маф, носительница светлой яджу. А поддержал ее родной дядька – непорочный брат-близнец Чарлага – светлосильный Вермунд. Да и после смерти Чарлага еще сто лет сражалась Маф с гнилыми жрецами, зараженными скверной. И победила их светлой силой, ну, не без помощи, конечно, чародейского камня Шуулун Зэ, что тыщи лет назад отыскали в копях Змеиных гор.
Бренн вздохнул и снова принялся за лепешку. Учитель по истории Лаара рассказывал, что Чарлаг и Вермунд принадлежали древнему генусу Сарэй, представители которого обладали самой мощной яджу и правили Лааром с начала времен. После того, как в эпоху Раздора отважный Вермунд поразил своего брата-злодея, спасая племянницу, черные жрецы все же сумели погубить его – отравили ужасным ядом и извели всю семью и родню под корень. Но пресветлая Маф отомстила за любимого дядю, истребив скверну и жрецов-урхуд. С тех самых пор, что зовется эпохой Рассвета, камень Шуулун Зэ хранится в покоях каждой новой владетельницы Лаара. С помощью него и светлой яджу, текущей в ее жилах, нынешняя королева Элмера Милостивая держит в своих нежных ручках даже Орден Непорочных, но всегда послушна своему любимому супругу Красному Королю Готфриду. Мудрая женщина.
– А вот интересно, афи, откуда ж тогда гнилые уроды берутся, если всех черных жрецов еще тогда перебили? – спросил Пепин, задав один из вопросов, которые давно крутились на языке Бренна. Он с нетерпением ждал ответа бабки.
– Так людей извести можно, а кровь их гнилая, отравленная скверной яджу, разошлась по миру через родню да внебрачных отпрысков. Вот потому Непорочные и стараются всех их потомков сыскать и средь благородных, и средь худородных, чтобы не дать им вредить добрым людям…
Ойхе пожевала губами и добавила, понизив голос до шепота: – Но и они, конечно, могут ошибаться.... Даа… Помню, было мне тогда лет уж… да, деда вашего, своего первенца Калдера, я как раз от груди отлучала, значит, ему было года четыре, а мне, стало-быть, годов восемнадцать. Так вот мою подружку-ровесницу обвинили в гнили по доносу соседей злобных, схватили прям посреди ночи в одной рубашке и поволокли на суд Яджу. – Бабка задумалась, глядя затуманившимися глазами, на огонь.
– И что с ней сделали, афи, – окликнула ее Мелена, и Ойхе вздрогнула, будто очнувшись
– Ошиблися, – эхом повторила бабка. – Сварили живой в масле на площади Искупления… – Ойхе прикрыла глаза…
– Значит, не ошиблись! – воскликнула Мелена, и глаза ее заблестели, – Непорочные никогда не ошибаются – значит, твоя подружка на самом деле была гнилая урхуд! – девушка облизала красные пухлые губы. – И значит, за дело ее сварили…
– Балбеска ты, Мелена! – оборвала ее старуха, нахмурившись, – чистая она была, как заря весенняя, – ошиблися жрецы!
– Бабушка Ойхе, – ты дальше-дальше рассказывай… – поторопил ее Бренн, стараясь отвлечь от тяжелых воспоминаний.
– Ну, да… Так вот, метку эту днем простым людям не увидать было никак… Ночью тож – хоть при пузатой луне, хоть при месяце – не разглядеть. И только в свете звезд, когда они наливаются полной силой, до того, как угаснуть пред утренними сумерками, этот знак баальника обычному человеку показывается… А вот приспешники Чарлага завсегда его разглядеть могли.
– И чего значила эта метка, – Дуги сдвинулся вместе с миской поближе к лепешкам.
– Метку ставили на дверь дома, где росло здоровенькое да красивое дитятко…
– Такое же красивенькое, как твой дружок, Дуги… – затряслась Мелена от смеха, мазнув глазами по шраму на скуле Бренна.
– Да хва язвить, – толкнул в спину сестру Дуги, – не мешай …
Бренн не особо парился по поводу насмешек сестры Дуга. Во-первых, благодаря умению Морая и старой Ойхе, рана на щеке, распоротой костяной плетью, затянулась быстро, выпуклый рубец разгладился, и теперь от него остался лишь бледный след на загорелой коже. А во-вторых, известно, – мужика шрамы только красят, в чем он не раз убеждался, ловя на себе зазывные взгляды бесстыжих молоденьких горожанок. Понятное дело, Бренна девы пока не интересовали. Не то что корабли. Вот через два года, когда им с Дуги будут доступны все Веселые Дома в Бхаддуаре, посмотрим…
Все затихли, и сразу стало слышно, как поет в печи огонь и гудит за окном колючий ветер. Гроза разразилась знатная.
– Ни засовы, ни замки не могли остановить слуг Чарлага, все двери распахивались перед ними, и они, вступая в дом, сразу вырывали из рук матери несчастного младенчика. А коли дитя пытались спрятать – в сундуке иль в корзине с углем, в бочке ли, под кроватью иль на чердаке, то завсегда находили. Будто чуяли ребячий дух…
– А к чему Чарлагу дети? – напряженно спросила Мелена, – что он с ними делал? Ты раньше никогда не рассказывала об этом, афи…
– Он их жрал! Жрааал! – заорал Дуги, хватая сестру за локоть и оскаливая зубы. Мелена завизжала, опрокинула кружку с чаем – запахло медовой травой – шлепнула Дуги по затылку, и он быстро переместился на другую сторону стола, поближе к Бренну.
– Правда что-ли? – Мелена с недоверием смотрела на бабку.
– Может и нет, – вроде как успокоила их старая Ойхе, одной рукой поглаживая кудряшки Герды, а другой – шерстку одноухого кота. – А может… Урхуд – он и есть урхуд.
Глаза у маленькой Герды стали круглыми от страха.