Жернова. Книга 2

Росс Вик

— Но я не вижу самих ворот, — пробормотал Гуннар, чуть толкнув локтем кузена. — Где вход?

Не скрывая лукавой улыбки, советник кивнул стражникам — и, подойдя к стене, те рванули длинные рычаги, прежде скрытые в пазах меж каменными плитами. Скрежет, скрип… Часть стены выдвинулась вперед, и Ларс понял, что это железная створа, облицованная снаружи камнем, которая почти бесшумно заскользила вверх, открывая просторное внутреннее помещение с решетчатыми стенками.

— Прошу обратно в карету, господа…

Заметив сомнение в глазах кузенов, Оллард пояснил: — Кабина легко выдерживает вес трех карет, запряженных

четверками лошадей, плюс двадцать вооруженных всадников. За десять с лишним веков не случалось ни одной серьезной поломки. При проектировании и строительстве все было до мелочей продумано инженерами Ордена Непорочных.

— Одна серьезная поломка все же случилась, — раздался рядом вкрадчивый голос, и вперед шагнул Верховный жрец. — Пятьсот двадцать пять лет назад — в эпоху правления короля Чарлага. Поломка привела к гибели тогдашнего главного советника, — уточнил Жрец, улыбаясь. — После тщательно проведенного следствия был казнен один из ведущих инженеров проекта — жрец-научник. С ним вместе живьем сварили его жену, пятерых взрослых детей, пятнадцать внуков и двадцать пять правнуков, младший из которых еще сосал грудь матери. В темные века массовые казни считались обычным делом. И только в эпоху Рассвета дочь Чарлага — Пресветлая Маф запретила умерщвление детей и подростков до тринадцати лет.

— Большое достижение, — пробормотал себе по нос Гуннар.

Внутри кабины действительно легко поместились обе кареты и всадники. Ларс внимательно осматривал помещение, понимая, что они находятся в огромной кабине подъемника. Створа опустилась, решетчатый пол вздрогнул, и кабина стала плавно подниматься, постепенно набирая скорость. Глядя на онемевших гостей, советник позволил себе легкую усмешку: — Признайтесь, господа, ведь вы считали, что вас занесло ветром в глухомань, на задворки мира, в провинциальную, технологически отсталую страну по сравнению с прогрессивным Энраддом? Не так ли?

— Потрясающее сооружение… — кивнул Гуннар, не вступая в спор. — В Энрадде, естественно, строят мосты-виадуки, перекидывая их через глубокие ущелья, но… не таких размеров… Везде эксплуатируют подъемники и лифты, но опять же они не столь впечатляющие по размерам…

— Все великолепно, но мне почему-то кажется, что при строительстве Тракта вряд ли использовали гидравлику или электрическую энергию, — не удержался Ларс, настойчиво глядя на Олларда. Тот едва заметно помрачнел:

— Я понимаю, к чему вы клоните, герцог, и не стану отрицать, что были задействованы лишь силы порхов, блочные, колесные конструкции разных типов, бетонные и решетчатые пандусы… И подъемник также приводится в действие с помощью системы блоков, рычагов, шестерен… — суховато пояснил он. — Основа сооружения — металлоконструкции и камень…

Прервав советника на полуслове, в разговор вступил Верховный жрец, глядя на братьев сквозь свои закопченые очки: — И ранее, и сейчас нам помогает великая сила Жизнедателя — светлосияющая яджу, — с бледной улыбкой заявил он. — Неужели столь просвещенные образованные господа верят, что подобное сооружение появилось лишь благодаря жалким потугам порхов, использующим веревки и блоки?

— Прежде всего, — усмехнулся Ларс, — просвещенные и образованные не слишком верят в существование некой магической энергии, с помощью которой можно возводить подобные конструкции…

Уж простите меня, минрэй, если я невольно оскорбил ваши культурные и религиозные традиции…

— Вам не стоит волноваться об этом, герцог, — поклонился Жрец, — подобные дискуссии с представителями иной культурной среды весьма увлекательны…

— Пока я понял лишь одно — как в древности, так и сейчас источником энергии в Лааре служит мускульная сила, и функциональность всей этой колоссальной системы обеспечивают рабы…

— Да-да, вы правы, — вынужденно согласился Оллард, сохраняя бесстрастное выражение лица. — Но мы уже поднялись, господа, — прервал он диалог, и как показалось Ларсу, с большим облегчением.

Створа поднялась, выпуская кареты на ровное полотно Небесного тракта, защищенное с обеих сторон широкими парапетами с закрепленными на них светильниками, которые, однако, не мешали обзору. Ларсу на миг показалось, что он находится на обзорной площадке дирижабля… Под ними, щетинясь шпилями и башнями, простирался огромный город с освещенными площадями и улицами, мерцающая серебром изогнутая подкова величественной гавани и тяжелая гладь океана, тонущего на горизонте в лиловых сумерках.

***

По Небесному тракту кареты быстро домчали до просторной площади Пилигримов, лежащей в самом центре Розстейнар. Хотя об открытии, а тем более, о применении электричества в Лааре пока не шло и речи, Верхний город сиял огнями. Ночь уже вступила в свои права, а в городе высокородных ноблесс было светло как днем. А еще — одуряюще пахло розами — тягуче, свежо и сладко.

Замок-дворец Розаарде — Ларс так и не сумел определиться — замок или все-же дворец, поражал не только причудливостью архитектуры, но сочетанием монументальности, избыточной роскоши и изящной красоты. Тяжелый языческий стиль соседствовал с обилием легких арочных конструкций, открытых лестниц, террас и переходов между ярусами разных зданий этого грандиозного комплекса. Чудилось, будто дикого зверя украсили драгоценностями, цветами, осыпали пудрой и позолотой, но среди этого изобилия нет-нет да и проглядывал острый коготь и мощный клык….

Однако, увидев охранников у въезда в ажурные ворота Розаарде, он забыл о красоте дворца и невольно задержал дыхание. Мощные тела, покрытые лоснящейся темно-серой кожей, под которой бугрились переразвитые мускулы и выпирающие вены, прикрывали лишь кожаные набедренники. Особенно жутко смотрелись вытянутые головы стражников и человеко-собачьи морды с выступающими вперед широкими челюстями. Тусклые, будто затянутые пленкой, глаза, притиснутые к переносице, бесстрастно смотрели перед собой. Толстые пальцы сжимали двухметровые копья с листовидными наконечниками, на которых посверкивали зубцы-лезвия из обсидиана, заточенного до бритвенной остроты.

Заметив оторопь кузенов, Оллард, покидая карету, снисходительно улыбнулся: — Это удивительные представители одного из южных племен Умшигтайских равнин. Народ йену, что означает — гиеноголовые. Рождаются они вполне себе обычными людьми. Но их колдуны, согласно древней традиции, по особым признакам выбирают младенцев и безжалостно стягивают им черепа, а также деформируют и вытягивают челюсти. Выживает после таких процедур лишь один из пяти новорожденных.

— Такое страшно слушать, минрэй… — нахмурился Гуннар.