Жертвоприношение
Шрифт:
Мы прошлой ночью добрались до Портленда, это был тот самый дом Паркера, в котором он родился и рос.
Милое местечко, мне понравилось, хотя в прошлый раз ничего подобного я сказать не могла. Но прекрасное настроение Кая передалось и мне, однако это было заблуждением. То есть да, Паркер был весел, но он постоянно поглядывал на меня как-то слишком пристально, и иногда он задумчиво замирал, словно прикидывая что-то.
Я решилась спросить, хотя и покраснела немного от волнения, уж слишком Паркер приятно улыбался, когда помешивал ложкой бурлящую в кастрюльке воду, а в ней — спагетти:
— Что ты собираешься делать с этой связью?
Еретик поднял на меня глаза.
— Я надеюсь
— К друзьям? — невольно вырвалось у меня, и я горько усмехнулась. — Ты отнял их у меня.
— Я? — совершенно искренне удивился Паркер, откладывая ложку. Его ноздри дрогнули. — При чем здесь я? Ты сама в меня влюбилась, в чем я виноват? Это не моя проблема, надо было включать мозги, а не хлопать ресницами, умиляясь на мои улыбки.
Я уткнулась взглядом в стол, а потом, не выдержав тихого смеха Кая, вскочила, опрокинув стул, и выкрикнула:
— Пошел ты, Паркер! Пошел к черту со своими издевками! Я не собираюсь бегать за тобой собачкой, ясно, да? Вот и отлично, потому что мне плевать, как ты будешь разрывать связь. Захочу — покончу с собой, и это уж точно освободит меня от твоей наглой рожи!
Мое лицо пылало так, что, казалось, я вот-вот взорвусь, а Кай смотрел на меня, прикусив щеку с внутренней стороны и задумчиво теребя в руках маленькое полотенце.
— Ты ведь не хочешь по-хорошему, да? — проговорил он тихо, но уверенно.
Я сглотнула и ответила:
— Хочу, но с тобой это просто нереально. И давай прекратим наше глупое бессмысленное общение, мне было без тебя очень спокойно, Кай. Кто просил тебя приходить и убивать Джонни?
— Ой, да брось, Кэтти! — рявкнул еретик, разозлившись. — Давно пора было убрать его! И не надо здесь умничать и отнекиваться, я прекрасно знаю, как ты жила эти несколько недель, — он двинулся в мою сторону, а я сразу же вытянулась, желая показать, насколько мне плевать на его угрозы, но в самом деле я боялась Кая. — Ты день за днем, ночь за ночью мысленно звала меня. Выкрикивала во сне мое имя. — Я, отойдя назад, уперлась в стену, Паркер навис сверху. — Молила меня прийти! Я. Все. Знаю. Ты рыдала в ванной, обнимая себя и представляя, что это я! Наша связь открыла тебя, Кэт! Ты обнажена передо мной! Ты любишь меня, Кэт! — Паркер с силой шлепнул ладонью по стене, совсем рядом с моей головой, а я таращилась на его суровое лицо, невольно отмечая такую знакомую межбровную складку, которая делает выражение лица еретика более чем злобным. — И если ты еще раз осмелишься орать на меня, Кэтлин, — понизил голос Паркер, — я просто вырублю тебя. Ты связана со мной с того самого дня, как мне передали приветствие Лилиан, так что я все о тебе знаю. Не надо притворяться, что не рада меня видеть.
— Рада, — буркнула я, часто моргая, — и мне совсем не хотелось вызывать твой гнев.
— Тогда какого дьявола? — проорал еретик мне в лицо, и я вздрогнула. — Какого дьявола ты нарываешься? Мне едва удается контролировать себя, а я должен сдержаться, иначе мы погибнем. Оба. Это ясно?
Я кивнула, а потом секундная заминка еретика дала мне шанс все исправить, и я, когда он уже отворачивался, подалась к нему и крепко обняла, обхватив его вздымающуюся грудную клетку, будто пытаясь успокоить, молча попросить прощения.
Что я делаю? Боже, зачем я это делаю? Кай ведь не примет меня и…
— Эм… отлично, — тихо цокнул Паркер, но его голос больше не выражал ярости. — Ты еще и чокнутая истеричка с раздвоением личности. Я смотрю, мне «повезло», — и я широко распахнула глаза, когда сильные руки Кая вдруг прижали меня к себе. Паркер пробормотал, зарываясь носом в мои волосы на макушке. — Что мне с тобой делать, ты ведь ненормальная…
Мне стало
Да, Кай прав — это явное раздвоение личности…
Я вдруг кое-что вспомнила и отодвинулась от него, неловко оправляя свою майку, в которой спала, а потом спросила:
— А что ты думаешь насчет отключения человечности?
Ведьмак вернулся к плите и взял в руку ложку, но все равно ответил, так беззаботно и честно:
— Я ее отключу, когда придет время.
Я замерла, представив, в кого превратится Кай, а он поднял на меня глаза и вздохнул:
— Да брось, если ты не кинешься мутить дела с Беннет за моей спиной, я оставлю человеческие эмоции при себе. Ты ведь не сделаешь это?
Конечно не сделаю. Пф… что за бред? О боже…
А ведь всякое может случиться.
— Нет, не думаю, что Бон доверится мне, — я отвела взгляд, добавляя, — а ты доверяешь… кому-нибудь?
— Только себе.
***
Паста у Паркера получилась просто невероятно вкусная, и хотя я не фанат итальянской кухни, но соус, приготовленный еретиком, вынуждал меня низко склоняться над тарелкой и слушать довольное хихиканье Кая, которому явно льстило мое поведение.
Потом было молчаливое томление в просторной гостиной, где я сидела в кресле, поджав под себя ноги, а Паркер лежал на диване, подкидывая вверх бейсбольный мяч, бита стояла у изголовья, и я постоянно косилась на нее, предполагая, что Паркер не напрасно держит ее рядом.
— Кэтти, скажи, — нарушил тишину низковатый голос Кая, в то время как он сам так и продолжил играть с мячом. — Вот ты призналась подругам, что спала со мной и что любишь меня, — сердце дрогнуло. — Какой была твоя цель? Ты осталась одна, чего ты ждешь от меня, на что надеешься?
Я смотрела на профиль еретика и не знала, что ответить.
— Ты нарочно это говоришь, чтобы ранить меня? — пробормотала я, ловя взгляд повернувшегося ко мне ведьмака.
— Ты слишком ранима, Кэт, — присев сказал Паркер, и я предпочла уставиться на мяч в его руках. — Со мной не надо быть такой. Вспомни, как сильна была твоя уверенность в собственной правоте, когда ты открывалась перед подругами. Я слышал твое сердце, малышка, и оно билось так гулко и сильно, что могло сломать тебе ребра. Ты была враждебно настроена, как перед боем. Кэт, — я перевела взор на его лицо, — ты готова была драться, если Беннет и Форбс решат тебя убить. Несмотря на то, что боялась, ты все равно сказала им. Ох уж эти ваши женские эмоции, ваша глупая дружба, как ни странно, именно это спасло тебя. В другой ситуации и с другими монстрами, ты погибла бы за подобное признание…
— И… и что, это радует, тешит твое самолюбие? — вскинула я брови, уже совсем не чувствуя боли из-за Кая. То есть боль перерастала в нечто более опасное, и это могло называться жертвой. Я понимала, оттолкни меня Паркер еще раз, я предам его и пойду на жертву, ради своего будущего спокойствия пойду, и плевать, что этим рискую убить и себя, и Кая. Если буду тонуть в подобном безразличии, то начну топить Паркера тоже, я утащу его за собой.
— Нет, — отрезал еретик, поднявшись. — Не тешит. Но мне совсем не понравилось то, как ты попыталась жить без меня, — прозвучало неожиданно серьезно. — Я предполагал, что ты даже не начнешь выбираться из депрессии. А ты начала и выбралась.