Жертвоприношение

mila 777

— Подожди, Бон, — вздохнула я и, опустилась на кровать, улегшись на спину. — Лилиан заперта и находится под присмотром не только Сальваторе, вроде бы Энзо тоже следит за ней.

— Это меня и напрягает, — призналась Бонни тихим голосом, и я вновь приняла сидячее положение, спросив:

— Что ты имеешь в виду? Ему нельзя доверять?

— Ну… эм… не то чтобы… Короче говоря, Кэт, нам стоит быть осторожными. Я заметила, что Энзо немного странно относится к Лилиан. Сочувствует, если можно так сказать. Возможно, ему незнакомы такие эмоции.

— Я уверена, что ты ошибаешься, — сама не зная

почему, но я стала выгораживать Сент-Джона. Он не казался мне таким уж злодеем. Да, он паршиво шутит, но чтобы вот так — нож в спину? Ну нет. — Я не могу представить Энзо предателем. Так что давай пока не будем навешивать ярлыков.

— И что ты всех защищаешь? — усмехнулась рациональная и мнительная Беннет, а мне словно всадили кол в сердце и провернули его несколько раз, потому что Бон сказала то же, что всегда говорил Кай. Его это бесило во мне, но, быть может, и чуточку притягивало. Совсем немного. Я очень хотела в это верить.

— Да, прости, — пробормотала я. — Как-то само собой выходит. А как насчет сегодняшнего свидания, а, Бонни, признавайся!

— Ой, нет, ничего особенного, — отчеканила Беннет.
– В другой раз, ладно?

Я вздохнула.

— Что ж, хорошо, добрых снов, Бонни. Увидимся на вечеринке. И да, я поступила, чудесно, верно?

— О! Кэтлин, поздравляю! — воскликнула подруга. — Поздравляю, я очень за тебя рада. Это к лучшему. Тебе надо сменить обстановку, так ведь?

— Да, — наигранно весело ответила я. — Само собой, конечно. Это к лучшему.

— Вот и славно. До завтра, Кэтлин.

И она сбросила вызов.

Завтра, уже завтра… каким оно будет?

Боже, а что потом? Рано или поздно я должна встретиться с Паркером. Я боюсь этой встречи, но жду ее, даже очень жду, так, как нельзя, но мне плевать. Я и так уже «засветилась» со своим выбором, теперь нет смысла лицемерить и лгать, просто можно заявить громко и вслух:

— Я люблю тебя, Кай, — прохрипела я в тишине, тоскливо глядя в окно. — Люблю, но боюсь. Прошу, не делай мне больно.

Конечно никто не ответил, но я была уверена, что Паркер все слышит, он где-то рядом, без сомнений.

Я прикрыла глаза и вспомнила о его шутке в бассейне, и сердце предательски зашлось от одной лишь мысли, что Кай ходил там и смотрел на меня, пока я переодевалась, пока говорила с Локвудом, вдыхал мой запах, конечно вдыхал, когда подкладывал сердце в мой шкафчик.

— Как романтично, — нервно хохотнула я и встала, собираясь сходить уже наконец в душ и переодеться в пижаму. — Нет, совсем неромантично, но ты ведь по-другому не умеешь…

Комментарий к Глава тринадцатая

http://i52.tinypic.com/2ppn77s.jpg

http://66.media.tumblr.com/43bb13df093e6fe9fa358ec806ae73d2/tumblr_o5opa3oNAy1u890uho8_400.gif

http://co.forum4.ru/img/avatars/0011/42/d0/3-1339152202.gif

========== Глава четырнадцатая ==========

I’d break the back of love for you!

Ради тебя я бы переломал хребет любви!

Placebo «Post Blue» ©

Много ли знал Паркер о любви? Ему вообще было незнакомо это странное чувство, ради которого люди веками убивали друг друга, лгали, лицемерили, издевались друг над другом.

Отсутствие этой самой любви Кай ощутил еще в детстве, когда, называя

еретиком, его постоянно исключали из игр и отшивали собственные братья и сестры.

Пиком ужасающей жестокости отца в отношении сына стал день, в который Кай, ссорясь с Люком, ухватил того за руку и, не имея достаточных навыков и сдержанности, принялся высасывать его магию. Младший брат орал так, что у Кая едва не рвались перепонки. Он злился и лишь сильнее стискивал тому запястье. Люк упал на колени, а светлые глаза Кая буквально заволокло тьмой, и вот в тот миг что-то тяжелое и болезненное отбросило еретика назад, и Кай упал прямо в пруд. Стоило ему ошеломленно вскочить на ноги, разбрызгивая воду, как вдруг крепкая мужская рука ухватила его за волосы, и Джошуа, отец семейства и глава ковена «Близнецов», с силой погрузил сына обратно в воду, все жестче и жестче вдавливая того в ил, поднявшийся со дна. Кай захлебывался, пытаясь освободиться и старался отбиться от разъяренного ведьмака, но тот был слишком силен, легкие Кая разрывались от нехватки кислорода, и он начал терять сознание, все слабее взмахивая руками.

Уши заложило, а колени подкосились, и Кай упал в воду, и в последней попытке спастись, он резко перехватил руку отца, тут же ощутив приток энергии, стремительно ударивший в его голову, сгустком скопившийся в груди и приливший к самым кончикам пальцев. Резко распахнув глаза, Кай с легкостью оттолкнул от себя Джошуа, и тот приземлился на противоположном берегу пруда.

— Еретик… — прохрипел отец, поднимаясь и качаясь от слабости, он так брезгливо смотрел на собственного сына, что даже столпившиеся у пруда члены семьи — каждый из них — сжались, ужасаясь такой ненависти, но никому из них и в голову не пришло пожалеть Кая и попробовать с ним подружиться. Его боялись. — Будь ты проклят, — добавил отец и после перевел взгляд на Люка, и Кай увидел ту самую любовь, с которой Джошуа смотрел на младшего отпрыска.

Стиснув челюсти Кай, все еще наполненный магией, громко выкрикнул:

— Ненавижу вас! — и в ярости поджег дерево, что росло неподалеку, почти рядом с домом. И этому мальчику было всего четырнадцать.

Все промолчали, глядя на полыхнувшую огнем густую крону. Каждый понимал, что в их семье родился ребенок, отличающийся от других ведьмаков лишь тем, что не может колдовать, не забирая при этом чью-либо магию, а еще они понимали, что взрастили убийцу. Вины не чувствовала даже мать Кая, но страх ощущали все, и этот страх наполнял их до краев, готовя к будущим трагедиям и кошмару, которым их подвергнет Кай.

Участь еретика еще никому не приносила счастья, и уж об этом знал и сам Кай. Но в тот момент он уже вынашивал план мести за побои, за презрение во взглядах родных, за извечное «еретик». Кай Паркер готовился к великому будущему, и обида пожирала его изнутри, он не привык прощать, он не умел прощать.

***

Вслед за громкими радостными воплями выпускников колледжа и аплодисментами родителей, что тоже вскочили со своих мест, в воздух выпустили огромное количество пестрых воздушных шаров. Подкидывая девушек на руках, парни смеялись, и на лицах присутствующих на вручении дипломов отражалось неподдельное облегчение: да, наконец-то, с учебой покончено.