Жертвоприношение
Шрифт:
«Идем. Давай же, очнись, идем…».
Она безропотно последовала за Каем, и они добрались до того места, откуда Паркер пришел, но что дальше, он не знал. Озираясь по сторонам, Кай стал звать Беннет, крепко держа за руку бесплотный дух Кэт, который как ни странно был осязаем, наверное, потому что и сам Паркер был таким же бесплотным.
Когда Бонни так и не ответила, ведьмак отважился и начал орать вслух ее имя, и это было ошибкой: на них тут же отовсюду полился туман, который стискивал горло Паркеру, драл облако волос Кэтти, начавшей выть, и в тот миг Кай понял, что никогда в своей жизни не хотел бы сюда возвращаться, это было невероятно
Он все кричал, отбиваясь, и ловил руками Кэт, та, словно избавившись от наркотического воздействия, тоже завопила, только она звала Кая, глядя на него глазами, полными вселенского ужаса.
— Беннет! — в который раз проревел ведьмак и, обессиленный, почти разорванный призраками, упал на колени. — Беннет… верни ее…
Легкое, едва заметное свечение опалило глаза Паркера, когда тот кинул взгляд на Кэтлин, она исчезала, в страхе таращась на него, а он лишь подмигнул, как бы говоря, что все в полном порядке и так должно быть. Но все было совсем не так. Кай оставался здесь, а Кэтти возвращалась в реальность, но вдруг, рванувшись к нему в последнем отчаянном жесте, она ухватила Кая за руку, ровно в тот миг, когда за его спиной возник страж. Паркер не видел его, но почувствовал — тот опалил затылок ведьмака мерзким липким дыханием, и, если бы Паркер имел более мягкое сердце, оно однозначно заледенело, как в той сказочной истории о мальчике с таким же именем. Вот только спасла бы его Герда-Кэтти или нет? Об этом Паркер не знал, однако сейчас, вновь загрохотавшие слова на латыни и цепкие пальцы Кэт, делали свое дело — страж не мог его оставить здесь, и зеленое свечение перекрыла яркая вспышка, а после все погрузилось во тьму…
***
Беннет, истекая кровью в руках неизменного спасителя в лице Деймона, таращилась на неподвижно лежащего на полу Кая, и на такую же совершенно безжизненную Кэт, что даже и не шелохнулась на каменной плите.
— Неужели не вышло? — прошептала она, от усталости едва ворочая языком.
— Кажется, ты одним махом убила и Паркера, и Кэт, — продекламировал Сальваторе, привычно скривившись.
Внезапно Кэтлин, будто в отместку на такие мрачные слова, глубоко и со свистом втянула воздух, но тут же захлебнулась кровью, которая брызнула из ее рта так, словно внутри у нее были перерезаны все органы. Она билась в конвульсиях, давясь и кашляя, а когда ошеломленные Беннет и Деймон подскочили к ней, девушка остекленело уставилась на Сальваторе и, вцепившись в его руку смертельной хваткой, прохрипела:
— Убей меня… умоляю… убей…
Мгновение и резкий громкий хруст разрезал тишину, а следом за ним последовал отчаянный злобный вопль очнувшегося Кая, который с силой отшвырнул Деймона от Кэт и обхватил безжизненное тело девушки за плечи.
— Паркер, черт, — выругался Сальваторе, поднимаясь на ноги и косясь на остолбеневшую Беннет, которая в недоумении и непонимании таращилась на вампира в ответ. — В ней же твоя кровь. Ты сам ее напоил, придурок.
— Вот именно… — прохрипел Паркер, бережно кладя Кэтлин на холодную плиту. — Я хотел, чтобы она оставалась прежней…
***
Очень уютное и теплое место, где я спала, позволяло полностью расслабиться. Сладко потянувшись и перекатившись на другой бок, я сонно заморгала и чуть приоткрыла глаза, снова закрыла, а потом, распахнув, резко приняла сидячее положение. Схватившись за голову, я попыталась успокоить себя, потому как мои мысли начинали разрывать
В кресле слева кто-то шевельнулся. Я, вздрогнув, повернула голову, и замерла, наткнувшись на ясный голубоглазый взгляд.
— Кэтти, — улыбнулся взлохмаченный и слегка щетинистый Паркер.
— Кай? — спросила я осторожно и захлебнулась мощным потоком энергии, и это буквально подбросило меня на месте. Я, сорвавшись с кровати, налетела на Паркера и впилась в его губы, не понимая, что со мной не так и почему мне так хочется всадить зубы в его сонную артерию, эротично выплясывающую под кожей; не понимала, почему кончики пальцев немеют от прикосновений теплых рук Кая; почему его губы такие сладкие и манящие, а глубина взгляда, бездонная; не могла осознать, что за грохот я слышу, так похожий на уверенное сердцебиение, и как мне удается ощущать вкус и запах Кая прямо на языке.
Он застонал, и я испугалась, отодвинувшись, и, в изумлении коснувшись пальцами своих губ, ощутила привкус крови. Это сводило с ума.
Прохладный шелк черной сорочки скользил по моей спине, подчиняясь рукам Паркера, в то время как он внимательно всматривался в мои глаза, а я в ответ часто дышала и не могла поверить в то, что со мной случилось. Дикое животное рычание рвалось наружу, будто совершенно не подчиняясь мне, десны неприятно зудели, и я несколько раз потянулась к шее Кая, но он мягко меня отстранял, пока в итоге не зажал в своих руках так, чтобы я не могла пошевелиться.
— Что ты со мной сделал? — ткнувшись лбом в лоб Паркера, выдавила я.
— Прости… я не хотел.
— Знаю.
Я снова осторожно прижалась пересохшими губами к его приоткрытым, и Кай тут же перехватил инициативу, прижав к себе еще сильнее.
Значит нужно было пройти через все эти кошмары, чтобы получить вот такого Паркера? Надеюсь, это того стоило…
Мне приходилось прикладывать немыслимые усилия для того, чтобы не покалечить Кая, и я неуклюже подчинялась его силе, которой, к счастью, было больше, чем у меня.
Пасмурное небо за окном заволакивало город мраком, и в спальне, где мы находились с Паркером, тоже было сумрачно.
Он держался, не хотел меня пугать, даже стаскивая мою сорочку, старался не делать резких движений, зная, что для моего нового взгляда на этот мир, все кажется немыслимо ярким и особенным. Потому и ощущения от губ Кая были острее, я чувствовала его всего, буквально на эмоциональном уровне, все его прикосновения заставляли нервно дрожать и дышать все чаще.
Паркер зарывался в мои волосы, проводил кончиками пальцев по ключицам и всем изгибам тела, и я слышала, как громко и уверенно стучит его сердце, как глубоко он дышит, когда наклоняется надо мной и когда медленно опускается сверху, незаметно переместившись на кровать.
По-прежнему ведя себя сдержанно, Кай поймал мой затуманенный жаждой, голодом взгляд, стянул с себя одежду, и, кивнув, подставил свою шею, одновременно нетерпеливо вторгаясь в мое тело, он словно позволял взять то, чего мне хотелось сейчас больше жизни — крови.
Я резко вонзила клыки в упругую плоть Паркера, громко и натужно застонав от удовольствия, и уже не понимая, от какого больше. Кай хрипло шептал успокаивающие слова, медленно двигаясь и отдавая мне себя, а я, размазывая его кровь по своему подбородку, неумело пила, с жадностью глотая спасительную жидкость, явно недавно пообедавшего Паркера.