Жертвы дракона
Шрифт:
— Ронта! — повторил он радостно, подбегая к девушке. Они положили друг другу руки на плечи и потерлись щека о щеку. Таково было приветствие Анаков при встрече.
Ронта с восхищением смотрела на своего друга. За эти несколько лун он сильно изменился, и недаром она не узнала его сразу. Яррий вырос почти на ладонь человека и раздался в плечах.
"Это мужская удача", — подумала Ронта.
Когда он ушел по весенней дороге с мужчинами, он был еще мальчиком. А теперь это был уже не мальчик,
— Очень болело? — спросила Ронта, дотрагиваясь до шрама рукою.
— Ничего… — улыбнулся Яррий. — Белая телка занозила мне шею. У Рула дольше болело. Спанда сказал…
— А где Рул? — перебил Дило, который тем временем развязал сумку на поясе Яррия и бесцеремонно достал оттуда несколько темных кусочков сушеного мяса. В летнее время Горбун был прожорлив, как крыса.
— Рул там… — Яррий сделал неопределенный жест рукой.
— Где там?
— Там, в лесу.
— Мы пойдем, посмотрим на него, — сказал Дило.
Яррий покачал головой:
— Не надо трогать его. Он спит.
Дило с любопытством поднял вверх свою подвижную мордочку, но тотчас же вспомнил другое и перешел на новую тему.
— Скажите, когда вы пойдете в терновую рощу?..
В терновой роще производился обряд посвящения юношей. Их подвергали предварительному испытанию голодом, бессонницей и жестокому сечению терновыми прутьями. После этого они принимали племенной обет. Обряд заканчивался торжественным заклинанием, которое превращало отрока в мужа и делало его правоспособным к браку.
— Я тоже пошел бы, — сказал Дило не совсем уверенно.
Яррий нахмурился.
— Я, быть может, не пойду в терновую рощу, — сказал он после короткого колебания.
— Как? — в один голос воскликнули Ронта и Дило.
— Юн отвергает меня, — сказал Яррий.
— За что? — быстро спросила Ронта.
В женском лагере слыхали в общих чертах о приключениях Рула и Яррия, но не знали ничего о недовольстве колдунов.
Яррий покачал головой.
— Спанда говорит, что я слишком много убил оленей.
— Слишком много оленей, — повторила Ронта с недоумением.
— Без посвящения, — объяснил Яррий с угрюмой улыбкой. — Юн грозится: "Зачем же он ходил убивать? Его самого надо убить". А Спанда говорит: "Убить нельзя. Я лечил его и Рула вместе. Их кровь смешалась".
Настало тяжелое молчание.
— Зачем же ты пошел? — спросила наконец Ронта. — Не подождал до осени.
Яррий тряхнул головой.
— Меня зовут Ловец, — сказал он просто. — Чего мне ждать? Сердце не стерпело.
Ронта опять положила ему руку на шею. Она заметила, что кроме белого шрама на этой крепкой бронзовой шее не было ничего больше.
— Где твой хранитель? —
Анаки носили на шее кожаную ладанку, в которой была зашита маленькая деревянная фигурка, попросту даже раздвоенный сучок. Эта ладанка надевалась младенцу на шею при наречении имени, и сучок считался ангелом-хранителем своего владельца.
— Я потерял его в реке, — сказал Яррий неохотно.
— Худой знак, — сказала Ронта, хватаясь рукой за мешочек на собственной груди.
Яррий в виде ответа только пожал плечами.
— Он маленький, а я большой, — сказал он, помолчав. — Кто же кого охраняет?
— Грех, — сказала Ронта с упреком. — Духи услышат.
— Где духи? — упрямо возразил Яррий. — Я их не вижу.
— Где духи?.. — Ронта посмотрела на него с новым удивлением. — Везде, кругом. В воде, в камышах, в пространстве. Везде духи и везде боги.
— Пусть же они придут, — сказал Яррий. — Я ходил в лесах и в камышах, днем и ночью, и звал их. Никто не приходил.
Ронта посмотрела на него со страхом и недоумением.
— Старые люди говорят, — начала она снова.
Яррий тряхнул головою и перебил ее.
— Да, я знаю, что говорят старые люди: "Надо пресмыкаться перед богами, кланяться в землю. Трепетать и покоряться. Пищу им давать, чтоб самого не съели. Защитников искать". — Пусть они приходят, — повторил он, как прежде. Глаза его сверкали странным блеском. Он закинул голову назад и стал как будто выше.
Дило радостно хихикнул. Дерзкая речь Яррия, видимо, доставляла ему величайшее наслаждение.
— Я ненавижу их обряды, — пылко говорил Яррий. — Розги Спанды коснутся моего тела? Зачем? Не бывать этому! Уйду я от них.
— Куда? — спросила Ронта.
Яррий широко повел рукою.
— На свете места много. Я один буду жить на вольных полях.
— А мы как? — сказала Ронта огорченным тоном. — Мы больше тебя не увидим…
— Все равно и так не много видите, — сказал Яррий. Брачные обычаи племени Анаков, видимо, тоже не удостаивались его одобрения.
Ронта посмотрела кругом. Дило не было видно. Он уполз в сторону в погоне за ящерицей. Она опять положила руку на плечо юноши.
— Яррий, останься!
Ее детский голосок звучал просительно и наивно.
— Зачем? — сказал Яррий.
— Я хочу плясать с тобою на празднике солнца, — сказала она.
Яррий молчал.
— Страшно, должно быть, там, — сказала Ронта. — Мужчины с бородами. Мне будет страшно плясать с ними без тебя.
— Да, — подтвердил Яррий. — Илл Бородатый. У него борода огненная. Под ним челнок садится в воду глубже всех. Но на бегу он медлен.
— Я боюсь его, — сказала Ронта.
Яррий загадочно улыбнулся.