Жесткий старт
Шрифт:
– Пожалуй… Просчитайте оба варианта и доложите. У вас пять минут.
Корсар-командор включил общую связь и объявил пятиминутную паузу на принятие решения. При этом оба рейдера продолжали двигаться прежним курсом, постепенно нагоняя транспортник. Через пять минут навигатор доложил, что прыжок в систему Роло имеет преимущество перед орбитальными маневрами на ионной шлюпке и дает преимущество в сорок часов.
– Понятно, – кивнул Робиц. – Всем! Продолжить абордажное расписание! Общая готовность красного сектора!
Через сорок минут ведомый рейдер зашел в борт транспортника и выбросил абордажную мачту. Штурмовая команда в легких вакуумных скафандрах десантировалась на
– Домой, – улыбнулся штурман, подготавливая данные для прыжка.
– Не представляешь, как я на этот раз спешу, – произнес Эчи.
– Помощь нужна?
– Да. Мне пригодился бы опытный штурман.
– Тогда считай, что он у тебя есть.
За три месяца стать уважаемым человеком в пиратской республике Роло не просто. На самом деле это не удавалось никому, кроме Эчи Робица. Другое дело, что уважение среди корсаров измерялось в первую очередь деньгами, а в этом командору в огромной степени повезло. Груз, который он доставил в систему Роло вместе с угнанным транспортником, стоил целое состояние, точнее, был эквивалентен бюджету не бедной феодальной семьи. Хотя везение – штука тонкая. Робицу этот груз достался такими потом и кровью, что не каждый согласился бы пройти через это даже за большие деньги.
Вкладывая средства, всегда можно выручить еще большие средства. Не особо разбираясь в финансовых махинациях, командор все деньги вложил в приобретение двух рейдеров, пригодных для нападения на транспортные суда. Ему, беглому каторжнику, перешедшему все мыслимые и немыслимые грани, судьба не оставила ничего, кроме возможности выступить против законной власти в качестве космического разбойника. И он принял этот выбор ради спасения семьи. Груз, захваченный в первых двух удачных рейдах полностью покрыл все вложения и даже принес кое-какую прибыль. Три следующих захвата сделали Робица не только богатым, но и уважаемым – ни один из пиратских шкиперов до этого не выходил на разбой так часто. Обычно они, не желая рисковать впустую, сначала просаживали награбленное, а уж затем снова втискивали себя в замкнутое пространство скоростных рейдеров. У Робица такой возможности не было, и он не просаживал деньги, быстро превзойдя по состоянию большинство преступивших закон феодалов, осевших в пиратской республике. Среди них у новоявленного корсар-командора появились друзья и даже заинтересованные покровители. Однако с князем Шуо они сошлись ближе всего, поскольку тот сам бредил открытым космосом и в свои сорок лет мечтал о карьере пиратсткого шкипера.
– Ты бы не прогадал, если бы взял меня капитаном ведомого рейдера, – часто говорил он Робицу за ужином в ресторанчике.
– Но ты же не умеешь летать! – смеялся Робиц, прихлебывая из бокала.
– Я научусь!
– На обучение шкипера уйдут годы.
– Нет! Ты не учитываешь мои стремление и боевой дух. Я смогу!
– Ну, насчет шкипера не знаю. А вот третьим помощником капитана на моем рейдере…
– Ты серьезно? – князь Шуо чуть не уронил бокал, услышав это.
– Вполне. Только… Услуга за услугу, если не возражаешь.
– Да я готов на что угодно, черт меня побери!
– А на приятную туристическую поездку в одну из систем Девяти Миров? За мой счет, разумеется.
– Ты смеешься?
– Нет.
– Этого хватило бы заплатить по счету за сегодняшний ужин, – усмехнулся князь.
– По счету я и сам могу заплатить, – отмахнулся командор. – А вот совершать финансовые операции в Королевстве мне вряд ли позволят. Сможешь оказать мне эту услугу?
– Конечно!
– Тогда мы договорились, – улыбнулся Робиц.
И вот, через неделю после этого разговора он покинул систему Роло в сопровождении штурмана, чтобы высадиться на искусственной верфи R-12, где его ждала выкупленная из рабства семья. После выхода из субпространства командор не экономил на маневрировании, выжигая тонны топлива и беспощадно насилуя бортовой гравитатор, чтобы компенсировать постоянные перегрузки. В результате всего через четыре дня, по всей видимости, побив межсистемный рекорд, Робиц причалил свой круизер к внешнему причалу верфи.
Князь Шуо подготовил встречу семьи на высшем уровне – снял один из лучших отелей в главном тоннеле верфи. Благодаря вниманию и заботам его светлости Тана сумела хорошо отдохнуть и даже немного поправить здоровье. В последний перед прибытием отца день она приняла ароматную ванну и даже сделала себе маникюр, сокрушаясь о том, что ногти стали слабыми и короткими. Мама сильно сдала за три месяца рабства, зато Шива возмужал и окреп. Вечером, когда эмоции встречи немного улеглись, князь объявил, что заказал стол в лучшем ресторане и будет рад пригласить всех на семейный ужин.
За столом говорили мало, больше смотрели друг на друга. Три месяца, проведенные в рабстве, для каждого члена семьи Эчи превратились в долгие годы. Робиц сильно поседел, а госпожа Эчи Бари, мать Таны и Шивы, передвигалась при помощи трости, подаренной князем. Шива угрюмо пил, но ни отец, ни мать не хотели читать ему нотаций. Видно было, что психика сына сильно пострадала в неволе, так что он имел полное право расслабиться. Тана же на свободе начала расцветать. Робиц наблюдал за ней, радуясь тому, что дочь воспряла духом и вычеркнула рабство из своей жизни. Его лишь беспокоили ее бледность и слабость. Она не пила спиртного и часто откидывалась на спинку кресла, чтобы отдохнуть.
– Ничего, дочка, отдохнешь, отоспишься, и силы вернутся к тебе, – утешил ее отец.
Тана вздохнула и посмотрела ему в глаза. Внимательный и заботливый отцовский взгляд располагал к откровенности, да и какой смысл было скрывать от родственников то, что вскоре и так станет известно.
– Моя слабость имеет другую причину, отец. Я беременна, – чуть слышно сказала Тана. – Меня несколько раз изнасиловал охранник, и вот теперь…
На ее глазах блеснули слезы. Робиц растерянно застыл. Он лишь сейчас осознал в полной мере, что пришлось пережить его дочери. Он побледнел и до боли сжал кулаки. На его лице появилось безучастное выражение, которое всегда возникало перед началом боя. Отцовскому сердцу трудно было видеть страдания ребенка, ведь Тана для него все еще оставалась маленькой и беззащитной девочкой. Жестокий мир разрушил кокон, который в свое время бережно создавали родители, укрывая своих детей от зла. Это было очень больно осознавать. Так больно, что командор едва сдержал слезы. Он лишь взял руку дочери и вздохнул. Теперь он понял, что сама жизнь дала ему право поставить себя вне закона. Он всегда с честью защищал Королевство и рисковал жизнью, но раз уж оно позволило себе надругаться над семьей боевого офицера, то он отомстит за свою поруганную честь. Он так решил.