Жесткокрылый насекомый
Шрифт:
Степановной для страховки барчука Одинаковы-с-лица во главе с
Аскольдом чинно прошествовали мимо милицейского наряда и закрыли фланги.
– Аскольд Герольдович, – представился мамин секретарь.
– Николай, – хором сказали оба Коли.
– Это со мной, – объяснил Пиворас.
Бухта долго наблюдал этот балаган со стороны, потом плюнул – и рванул на помощь защитникам. Все равно пять тысяч пропали.
– Лопаницын, хватит
– приказало начальство после нескольких минут бесполезного ожидания.
– Геращенко, тебя тоже касается. А юноше простим на первый раз.
– Что, и майора мне не присвоите?
– Пятачок, не нарывайся, – краем рта прошипела Геращенко.
Лопаницын же не зарывался, он прикидывал и так и эдак, чтобы уйти живым и в тюрьму не попасть, и ничего не складывалось. Вот, блин, слетелись, блюстители порядка…
Слетелись?
Он посмотрел на небо. Солнце уже укрылось за горизонтом, дома из розовых стали синими, комары зазвенели.
– Слышь, парень, – обратился он к Бухте.
– Леонид.
– Вот что, Леонид. Иди отсюда… Да не ерепенься, я не договорил. В первом подъезде есть люк на крышу. Видишь, пятно световое внизу? Это прожектор на крыше. Так вот, этот прожектор надо развернуть в сторону стадиона.
– Пятачок, ты что придумал?
– Свет в окне – помощь врагу, – ответил Петр невпопад. – Только быстрее, Леня, пока нас не ухлопали… Ребята, нам бы минут десять протянуть… Эй, начальник, погоди немного, у нас один испугался!
Десяти минут ждать не пришлось. Едва прожектор изменил положение,
Сбитень заорал:
– Что там такое?
– Ничего, – ответил участковый. – Мы подмогу вызвали.
– Какую подмогу, Лопаницын? Ты что творишь? Мне твои выходки уже поперек горла. Ты у меня завтра же под трибунал пойдешь, затейник х…ев.
– Какой трибунал? – вдруг осенило участкового. – Вы соображаете, что говорите? У вас есть санкция прокурора на операцию? Вы знаете, сколько сейчас времени? Вы уровень шума превышаете, двенадцатый час уже! Да я на вас все городские газеты натравлю, и областные тоже! У меня брат на Первом канале работает, вас в “Человеке и законе” заклеймят…
Галка подумала, слушая весь этот бред, что Аскольд Герольдович – это очень сексуально. И кольца на пальце нет. И выглядит очень даже…
– Вы замужем не были? – спросил вдруг Аскольд.
– Очень туда хочу, – потупилась Геращенко.
И вдруг народ заволновался сильнее, шум начал нарастать, и
– Смотрите!
Все пространство над двором потемнело, воздух наполнился утробным гудением бомбардировщиков, и в свете фонарей и милицейских прожекторов все увидели полчище летающих многоруких людей.
– Свет! Жизнь! Ура! – вопили Хрущи.
– Огонь! – последовал приказ, и все вооруженные люди, готовые начать штурм квартиры номер тридцать четыре, начали беспорядочно лупить по налетевшим врагам.
Поднялся невообразимый гвалт и вой. Летуны падали вниз, разбивались и разбрызгивали вокруг себя вонючую жижу, чересчур впечатлительные падали в обморок, вопила сигнализация припаркованных вокруг автомобилей, матерились омоновцы и прочие служивые люди…
– Не бойтесь, не бойтесь, зайцы, все будет хорошо, мама вас никому не отдаст, не бойтесь, – утешала Марина Васильевна и сама старалась поверить, что там, снаружи, наконец во всем разберутся и оставят их в покое.
– Ну, ну! Я вам песенку спою! Женя, подпевай: жесткокрылый насекомый знать не знает, что летает, деревенский даун Яша, аксельбантами слюна…
Женя подхватил, потом присоединились Кира, Миша, Федька, и вскоре все хором допели дурацкую песенку:
– …к трем китам, несущим землю, подгребает Яша-псих.
За окнами все смолкло.
Ребята лежали на полу вокруг Марины и ждали, что будет дальше. Долго ждали.
Пока не уснули.
сто двадцать семь и еще один
С утра пораньше в дверь начали тарабанить.
– Федька, открой! – пробормотал Семка.
– Сам открой, у меня вся жопа квадратная, я встать не могу, – огрызнулся брат.
– Всем мыть руки и завтракать! – крикнул с кухни Евгений.
– Да откроет кто-нибудь дверь, в конце концов? – крикнула Кира.
Мама Марина лежала на спине и думала, что все хорошо, только плафон на кухне безнадежно испорчен и стекло на балкончике вставлять придется, а это лишние затраты. Потом все-таки встала и пошла открывать.
На пороге стоял Пиворас в сопровождении какой-то женщины, пожилого мужчины и одинаковых с лица молодых людей.
– Привет, – сказал он. – Я придумал, что нужно сделать, чтобы деньги не воровали. Я их тебе давать буду. Знакомься – это мама, это -
Аскольд, а они – наши охранники. Это у вас чем пахнет? Блинами? Дай пожрать! Мужик-то твой дома?..