Жесткй вариант
Шрифт:
— Не матерый бандит, а директор частного охранного предприятия, вооруженного с вашего разрешения.
— Да я вас…
— Я не договорил! И, смею заметить, кадровый офицер КГБ в недавнем прошлом. Так что советую привлечь к поискам полковника Турбина и Управление службы безопасности, пока вы не найдете в своем ведомстве источник утечки.
— Вы себе много позволяете, майор, — заступился за начальника Демин. — Извините, но вы человек пришлый, еще не присмотрелись…
— А дров уже наломал! — негодовал Яковенко. — Он еще и советы дает!..
— Вас кто к нам прислал? Генерал-майор Рудин, кажется? — напряг извилины гипертоник Завьялов, желая
— Так точно. По вашей просьбе на коллегии, товарищ полковник.
— Такого я не просил. Свободны!
— Свободен… от чего? От занимаемой должности?
— Освободите помещение! Это я сделал с удовольствием.
С наступлением темноты на улице посвежело, дышалось легко, и я решил прогуляться до гостиницы пешком. Дойдя до автомата, набрал номер начальника ГУВД (трубку снял Яковенко) и попросил своего непосредственного шефа Демина.
— Товарищ подполковник, не знаю, насколько это важно, поэтому спешу исправить свою забывчивость по телефону: меня просил передать вам привет некто Кудряшов. Он назвался Дядей Витей. Может, он вам дядей приходится?.. Я человек пришлый, еще не присмотрелся. Но красный «мерседес» трудно не заметить.
Пока он там хватал ртом воздух и запивал его сероводородистой водой, я успел повесить трубку и дойти до гостиницы.
4
Заперевшись в «апартаментах», которыми меня постоянно попрекал разъяренный Яковенко, я позвонил Сумароковым.
— Владимир Николаевич не появлялся?
— Нет, — в нос ответила Володина жена и прерывисто вздохнула. — А кто его…
— Майор Вениаминов. Не плачьте, Женя, он скоро вернется. Не вернется сам — я его верну. Живым и здоровым, обещаю.
Насчет «здоровым» — это я, пожалуй, фиксанул; насчет «живым» — тоже: никакой уверенности в том, что Володя жив, у меня не было, но Сумароковы ожидали прибавления в семействе — не делиться же своими сомнениями с беременной женщиной.
— Спасибо… спасибо вам…
— Спокойной ночи.
Ехать в прокуратуру было уже ни к чему, там все и без меня перевернули вверх дном. Из следственного изолятора я ушел в половине первого… Ордынский повстречался мне в начале третьего… Значит, Володя исчез примерно в этот промежуток. Что же заставило его вынести папки из кабинета? Или их все же выкрали?.. Прокуратура охраняется милицией, без пропуска оттуда не выйти и туда не войти…
Задернув штору на окне, я разделся и отправился в душевую. Чередуя горячую и холодную воду, чувствовал, как возвращаются силы. Самый верный способ вернуться к жизни — контрастный душ (Завьялову таким образом реанимироваться противопоказано — он гипертоник). Контрастный душ, а потом крепкий чай с ломтиком лимона и ложкой меда вместо сахара.
Мои «пулевлагонепроницаемые» с символикой «КГБ» на циферблате болтались на запястье: похудел. Я стал вспоминать, когда ел в последний раз — вчера вечером или сегодня утром? В любом случае хотелось верить, что этот раз все-таки не был последним. Растеревшись докрасна большим махровым полотенцем, я намотал его на бедра и вышел из душевой…
Прямо на меня смотрел зрачок короткоствольного автомата «борз» — чеченского аналога «узи»; в руке стоявшего у двери Жигарина в неизменных темных очках был пистолет с длинным глушителем; Шорох, развалившись на диване, с любопытством разглядывал мой «глок». За столом восседал Дядя Витя. Плеснув в стакан «Представительской» из подаренной
— С легким паром, майор Вениаминов!
Глава 11
1
Расклад был явно не в мою пользу: вести рукопашный бой, придерживая полотенце, меня не учили, а если оно упадет, то как я тогда буду выглядеть?
— Не стесняйся, садись, — выпив водки и поцокав языком, разрешил Дядя Витя. — Будешь себя хорошо вести, я тебе штаны разрешу надеть.
Невзрачный «боевик» с «борзом», стоявший у окна, придвинул ко мне стул и отошел — когда я сел, он оказался за моей спиной. Жигарин с «глушилкой» перекрывал дверь. Дядя Витя и Шорох соответственно сидели справа и слева от меня.
На столе лежали снимки коноплевского блокнота, фотокарточка Жигарина, обойма от «глока», мой бумажник, удостоверение — содержимое моих карманов; на диване — рация ВЧ, набор отмычек из сумки и паспорт.
— Выпьешь? — спросил Дядя Витя.
Я мотнул головой, еще не решив, вступать с ними в разговоры или сыграть в «молчанку». Что-то во мне было от Володи Шарапова.
— Да, ты же не пьешь. У тебя жена молодая в Москве на Четвертой Парковой, двенадцать. Да и в МВД небось за это по головке не гладят?
Жигарин-Северов-Бирюков улыбнулся, поправил глушителем очки. Я не понял его жеста: начинать, что ли?.. В принципе, вдвоем мы могли повязать их без особого напряга — мне стоило отскочить за слона Дядю Витю и использовать его в качестве прикрытия, а Виталик успеет положить чурку с «борзом»: выстрела никто не услышит…
Хорошо, что я этого не сделал!
— Ну что ты молчишь, Венияминов? Язык проглотил? Не бойся, я тебя обижать не буду, если ты первый не начнешь. Я никого не обижаю, Миша может подтвердить. Его сюда тоже из МВД со спецзаданием прислали. Капитан Виталий Жигарин. Но он оказался парнем рассудительным. Зачем там работать, Венияминов? Как тебя звать-то? — Он заглянул в паспорт. — Игорь Александрович… Игорек… хорошее имя. За что служишь-то, Игорек? За идею?
Шорох засмеялся.
— Цыц! — прикрикнул на него Дядя Витя. — Видишь, слово ему смешным показалось, он раньше такого не слыхал. За идею, Игорек, теперь никому не служат — идеи перевелись. Если самая великая и самая гуманная из всех идей — всеобщее счастье, равенство и свобода — оказалась туфтой, то остальные и вовсе того не стоят, чтобы им служить. Миша, сколько я тебе в месяц плачу?
Жигарин лениво выбросил распростертую пятерню.
— Вот! Вот, Игорек. Пять тысяч американских долларов в месяц. А таких, как он, у меня сто человек — десять умножить на десять, понимаешь? Ты не думай, что мы к тебе вчетвером пришли. — Дядя Витя взял со стола карточку Жигарина. — Кем он раньше был? У «Макдональда» бутерброды ел, фу!.. Был здесь у меня этот Макдональд — опыт перенимал. И я у него пару недель гостевал. Хороший мужик, а бутерброды невкусные. Нет, Игорек, бутербродами сыт не будешь. То ли дело поесть в ресторане. Ты у меня в «Наполеоне» ужинал, знаешь. А у Миши там теперь свой столик есть. Живет он у моря, а не в какой-то вонючей Москве, ездит в «мерседесе». Вот другой ваш агент — Логов — тот меня понять не захотел, предпочел сложить башку за идею… Нет, Игореша, всеобщего счастья быть не может, оно у каждого свое. Как сказал один хороший писатель, каждый идет своей дорогой, и цветы он собирает только те, которые растут на его дороге…