Жестокая сказка

Ангелос Валерия

– Я так... я никогда... я не...

Слабый протест. Она не вырывается. Просто лопочет что-то неразборчивое. Обмякает в мускулистых руках и снова стонет. Бешено, страшно.

Движения Ахметова меняются. Становятся резче. Глубже. А ей нравится. Черт возьми. Ей до сих пор нравится. Кошмар.

Девушка кажется такой маленькой. Тоненькой. Невинной. Но развратные стоны идут вразрез с этим внешним видом. Выдают порочную натуру.

– Т-ты п-первый, - шепчет она, протяжно выдаёт: - Первый такой! А-а-ах...

да-а... мой бог. Мой герой. Мой...

Ахметов ничего не говорит. Но вдруг поворачивается и смотрит на меня. Бьет горящим взглядом, пронизывает насквозь.

Я рада, что позади дверь. Дверная рама. Плотно упираюсь туда, потому не могу упасть.

Ваза выскальзывает из пальцев. Разбивается на осколки. Чудовищный грохот. Вода разливается по полу. Цветы разлетаются.

– А!
– восклицает девушка-администратор, замечая меня.
– Я думала, она ушла. Ты не...

Ахметов снова снимает ее со своего гигантского отростка. Ставит на колени, разворачивает лицом к себе и загружает член до упора в глотку.

Девушка мычит. Сначала. Очень быстро входит во вкус и начинает причмокивать.

Тяжёлая ладонь поглаживает светлую макушку. Задаёт быстрый темп. Ягодицы ритмично сокращаются.

Мне больно смотреть. Просто смотреть. Больно. А ей все в кайф. Ей опять это по вкусу.

Узкие ладони скользят по смуглым бёдрам. Белокурая голова движется с поразительным неистовством, вбирает вздыбленную плоть до предела.

– И про яйца напоминать не надо, - насмешливо замечает Ахметов, снова смотрит на меня.
– Классная соска.

Я складываю руки на груди, пытаюсь отгородиться от всего этого. Закрыться. Но ничего не выходит. Щеки пылают. Дышать ещё труднее, чем когда этот подонок силой доводил меня до оргазма.

«Ты будешь делать также».

Вот что говорят наглые чёрные глаза.

«Ты встанешь передо мной на колени. Покорно откроешь рот и сделаешь все ради моего удовольствия. Смотри и запоминай».

Мужчина кончает. Потом позволяет девушке отстраниться. Она стягивает презерватив с мощного ствола, жадно обсасывает, вылизывает содержимое.

Трудно поверить, что это та самая холёная администратор из ресепшн. Красивая. Гордая. Эффектная девушка, знающая себе цену. Я все ещё не верю собственным глазам.

– Свободна, - бросает Ахметов, не глядя на неё, отходит и начинает одеваться.

– Но... но...
– бормочет растерянно, переводит взгляд с меня на него и обратно, видимо, пытается понять суть отношений между нами.
– Мы разве больше не встретимся?

Мужчина застегивает брюки и возвращается к ней. Смотрит со снисходительной усмешкой. Склоняется и запихивает несколько купюр в бюстгальтер, хлопает по щеке ладонью.

– Сгинь, - приказывает коротко.

– Я не за деньги... я... я хочу тебя.

Он молча хватает ее за волосы,

вздергивает на ноги и выталкивает за дверь. Прочь из номера.

– Не ревнуй, - скалится Ахметов и подмигивает мне.
– Я ещё тебе клятву верности не дал.

– Я не ревную, - шепчу возмущённо.
– С чего ты взял?

Глава 34

Самодовольный ублюдок. Уверен, будто каждая женщина мечтает оказаться в его проклятых лапах. Чертов урод. Неужели реально верит, будто я способна ревновать? Серьезно? Без шуток? Абсурдная ситуация. Бред.

Открываю и закрываю рот, решаю ничего не доказывать. Пусть Ахметов продолжает упиваться своей дурацкой уверенностью. Реальное положение вещей никак от этого не поменяется.

Мне наплевать. Наплевать и точка. Впрочем, нет, не совсем так. Я рада. Вот, теперь уже точно. Я очень рада, что его внимание переключилось на другую жертву. Не слишком красиво с моей стороны, но кажется, та девушка не возражала, ничего не имела против, мечтала продолжить общение. Не понимаю, как такое возможно, чем подонок может зацепить и заинтересовать. Но не стану никого осуждать.

Черт. Признаюсь, до этого момент я не представляла женщину, которая по доброй воле выберет его и согласится на близость. Даже единственный раз. Гад умеет только силой брать, пытать, ломать и убивать. Обезумевший хищник. И рефлексы у него жуткие. Ничего хорошего ожидать не стоит. От него нужно бежать, удирать на край света, не оглядываясь. Других вариантов нет. Надо себя спасать.

Верность. Подавись ты своей верностью, сволочь. Пускай меня растерзают дикие звери.

Я никогда не буду твоей. Никогда.

– Ты плачешь, - произносит Ахметов, набрасывая рубашку.

– Что? – задыхаюсь. – Что за чушь?

Говорить оказывается неожиданно сложно, слова не идут с губ. Горло перехватывает, словно сдавливает в железных тисках. Видимо, от возмущения, от неясной тревоги. От нервного перенапряжения. Психика дает сбой.

– Слезы, - мрачно заявляет мужчина. – Разве не чувствуешь?

Он подходит вплотную, припечатывает тяжелым взглядом, склоняется и проводит большим пальцем по моей щеке. Дергаюсь, как от удара электрическим током.

– Нет! – восклицаю яростно.

Мозг отключается. На миг. Затмение разума, не иначе. Я не думаю и не анализирую, просто действую. Срабатывает безусловный рефлекс. Моя рука сама по себе взлетает наверх, ладонь впечатывается в щетинистую щеку. Бью жестко, наотмашь.

– Не трогай меня, - выпаливаю. – Не смей прикасаться.

Сама не понимаю, что вытворяю. Глупо и опасно провоцировать этого психопата. Он же чокнутый. Совершенно бешеный. Захочет отомстить, отплатить, показать реальный ад.