Жестокие цинковые мелодии
Шрифт:
В городе, где подавляющее большинство жителей считают мытье вредным для здоровья или просто ненужным выпендрежем, запах немытого тела редкостью не назовешь.
— Это не просто нежелание мыться, — уточнила крысючка. — Скорее, необычная диета. Или болезнь.
Что ж, это здесь тоже не редкость, особенно среди старшего поколения. Только какая болезнь превращает человека в подобие орангутана?
Я рассказал ей об остальных событиях дня, не забыв упомянуть запах, коснувшийся меня, когда я направлялся к Фаркашу.
Паленая пополнила кружки.
—
Вода в кастрюле вскипела. Я сунул туда копченые сосиски и две большие картофелины, порезав их предварительно на четыре дольки каждую.
— Как я, черт подери, только жил до тех пор, пока не купил этот дом и не нанял на работу Дина?
— Вы просто зажрались.
— Еще как. Угу. Я тогда ел заметно меньше.
— Вам повезло, что Дин не слышит этих ваших слов.
— Его бы кондрашка хватила. Ладно. Как там Его Самозванство? Я ни гугу от него не слышал. — Правда, я не сомневался в том, что он уже выудил из моей головы все события прошедшего дня.
— Приходила эта девочка-жрица. Принесла несколько головоломок. Он с ними забавлялся.
— Р-р-р! Даже в отсутствие Дина. Она много съела? И что украла?
— Вы слишком молоды, чтобы брюзжать, как старикашка. — Паленая еще раз пополнила кружки. — Может, вам сходить в гости к дядюшке Медфорду? Заодно вспомните, как приятно находиться в обществе старого зануды.
Медфорд Шейл — мой единственный оставшийся в живых родственник. Жалкий брюзга.
— Нет уж, спасибочки. Клянусь всеми богами, эта картошка собирается вариться до скончания света.
— Раз так, может, оторветесь на дело?
Я сделал большой глоток пива и поставил кружку на стол, чтобы Паленой было сподручнее доливать.
— Какое дело?
— Дверь. Кто-то стучит.
Тебе стоило бы шевелиться быстрее, Гаррет. Гламурные мысли в голове у молодого человека действуют мне на нервы.
— Самому стоило бы шевелиться, — буркнул я, поднимаясь с места. Я понятия не имел, что все это означает. Так и держа кружку в руке, я заглянул в глазок.
На крыльце стояли перед дверью украшенный огромными снежинками Кипрос Проуз — вид он при этом имел самый что есть несчастный, — и самое смертоносное существо клана Тейтов. Кира, шестнадцатилетняя, необработанная версия Тинни.
Случается и такое, Гаррет.
— Почему бы тебе не взять его за мозг и не выпотрошить прямо там? — хотел я спросить у Покойника, но промолчал. Не вслух же.
Старые Кости не отозвался, из чего следовало, что значительная часть его мозга занималась в этот момент чем-то другим.
Я рывком распахнул дверь.
Детки на крыльце подскочили, словно их застали за чем-то таким, чем им заниматься не следовало. Да и на лице Кипа что-то этакое отпечаталось вполне явственно.
Я бы не стал слишком уж винить мальчика. Кира
И как, интересно, ей удалось так обработать Кипа, что он явился сюда?
— Кип, Кира, заходите, заходите. Паленая, принеси что-нибудь к чаю. — Я проводил обоих подростков в комнату Покойника.
У старого греховодника явно осталась еще незанятая часть головы для того, чтобы развлекаться.
Кира, очевидно, находила Кипа интересным — при всех его странностях.
Вот новый смысл моего существования,просигналил мне Старые Кости. Приватно, разумеется. Я не брошу этого жалкого дела, пока оно не разрешится.
Я не стал задавать ему вопросов: он явно пытался убедить деток в том, что спит.
Впрочем, все мои гости, кто хоть немного знает его, всегда убеждены в том, что он бодрствует и подглядывает.
Веснушчатые щеки Киры розовели сильнее, чем это можно объяснить морозом на улице. И взгляда от Кипа она отвести не могла.
Все это показалось мне не менее диким, чем жуки размером с пуму.
Кип, конечно, представлял собой интерес для девиц — в смысле, «когда-нибудь он омерзительно разбогатеет». Он не из тех парней, которые волнуют девиц в плане приключений. Такого парня зовут, например, Морли Дотс, и карьера его заставляет меня скулить от зависти.
Покойник, разумеется, читал мои мысли, соображения и жалость к себе. Я ощущал, как он развлекается.
Я помог им снять пальто, шапки и все такое.
— Что случилось с твоими волосами? — спросил я у Кипа. Казалось, их теперь вдвое больше, чем было в последний раз, когда я видел его перед «Миром», и торчали они во все стороны.
— А мне так нравится, — заявила Кира. — Так у него вид бунтарский.
Ага, вот как. Что ж, неплохо.
Паленая принесла поднос с чаем и сладостями — а заодно мою пивную кружку и сосиски с картошкой. Я чуть расслабился. Это освобождало меня от необходимости развлекать подростков. Я принялся за еду. Они тоже расслабились, занявшись своим чаем.
Паленая даже нашла Динову заначку с сахарным печеньем. Впрочем, ему никогда не удавалось прятать что-нибудь от ее волшебного нюха надолго. Хотя он не оставляет попыток. Старику не хочется верить в ее магические способности.
— Ладно, детки, — пробормотал я с набитым ртом. — Я хочу, чтобы вы объяснили мне кое-что.
— Сэр?
— Ты знаешь, где находишься, Кип. Не стоит и пытаться увиливать. Ты и еще несколько мальчиков занимались чем-то странным и, возможно, противозаконным в подвале того пустующего дома в Нежном Лоне. Я попал туда потому, что у Вейдеров неприятности из-за огромных жуков на стройке. И на тебе! Первый, на кого я натыкаюсь, — это ты с приятелями и большими жуками.