Жестокие наследники
Шрифт:
В тот момент, когда мои ботинки коснулись сада, пришвартованного к Розовому морю сотнями якорей, наши охранники разбежались по разным смотровым площадкам морского замка. Только двое парили высоко над нашими головами. Достаточно высоко, чтобы обеспечить нам конфиденциальность.
Круги под глазами моего отца портили его загорелую кожу, отчего его глаза казались темнее, как будто усталость просочилась в радужную оболочку.
— Иба, могу я, по крайней мере, спросить, зачем нам нужен этот союз?
— Позволь мне
— Я не спрашиваю о деталях.
Иба огляделся по сторонам, затем кивнул в сторону беседки, которую он приказал построить, чтобы отпраздновать мой Год Полёта, она была архитектурной жемчужиной из белой деревянной решетки и пудрово-розовых дроз.
— Сделай так, чтобы снова пошёл дождь, Амара.
Как только мы вошли внутрь, я подняла руки, согнула пальцы и представила ливень. Нити жидкой магии проплыли сквозь мои пальцы, заставляя их сверкать голубым свечением. Я рассекла воздух, и капли дождя последовали за траекторией моих рук, создавая шум, который заглушит наши голоса от лишних ушей.
— Это касается Кингстона, — голос Ибы был едва слышен за шелестом лепестков, украшавших беседку.
Я ненавидела Римо, но когда сводный брат Ибы был жив, я ненавидела его ещё больше.
— Он мёртв… не так ли?
Во времена моего дедушки Лайнуса, было нормально, даже для женатых фейри иметь нескольких партнёров. Что было неприемлемо, так это рожать детей вне брака. Бастарды однозначно предавались смерти, даже королевские бастарды, что побудило Лайнуса заставить моего отца заключить брак с его беременной спутницей. К счастью, наступил День Тумана, и Иба был избавлен от женитьбы на Анджелине, матери Кингстона.
После смерти Лайнуса Иба изменил закон о бастардах, что пошло на пользу не только Анджелине, но и Грегору, поскольку его дочь родилась вне брака, и хотя Фейт была взрослой к тому времени, когда мир фейри узнал о ней, ребёнок вариффа, тем не менее, встретил бы жестокий конец.
— До меня дошли тревожные слухи, Амара. Слухи о том, что он не был казнён.
Я моргнула, образы переворота Кингстона протянулись сквозь меня, как колючая проволока, цепляясь за оставшиеся струпья страха и ужаса, покрывшие моё сердце в тот день. Иба летел, а потом падал, оставляя за собой следы дыма, словно разбившаяся ракета, а мы с Нимой бессильно наблюдали за ним из Розового моря.
Прошло четыре года, но воспоминание всё ещё было свежим и болезненным.
— Думаю, что Грегор спрятал его где-то и готовит ко второму перевороту.
Моё сердце резко остановилось.
— Сайлас пытается узнать больше. А пока он считает, что союз с его сыном может обеспечить нам безопасность, поскольку привязанность Грегора к Римо превосходит его ненависть ко мне.
— Почему Сайлас не заглянет в разум Грегора?
Одной из способностей драка
— Грегор знал бы, что мы прощупываем его, и либо переместил бы Кингстона прежде, чем мы смогли бы добраться до него, либо начал бы атаку самостоятельно. Я, возможно, и король, но я не обманываю себя, думая, что у меня есть голоса всех моих подданных.
Режим моих родителей пользовался полной поддержкой Неблагих и Дэниели, но эти две касты фейри вместе составляли лишь четверть неверрианского народа.
— Когда Лайнус пал, многие фейри хотели видеть Грегора на троне.
Я прикусила нижнюю губу, наконец-то осознав необходимость и срочность этой помолвки.
— Как ты думаешь, Римо что-нибудь знает? Сайлас прочитал его мысли?
— Несмотря на то, что Римо равняется на Сайласа, мальчик предан своему деду. Но, Амара, я не хочу, чтобы ты волновалась. Я разберусь с этим, хорошо? — Иба провёл пальцами по моим скулам, которые выступали, как у Нимы, — напоминание нашей родословной. — Позволь мне притвориться хорошим отцом и снять тяжесть королевства с твоих плеч, пока я ещё могу.
— Притвориться? Ты самый лучший отец, Иба.
Когда я была маленькой девочкой, и пора было ложиться спать, Иба откладывал все дела и сидел рядом со мной, вооруженный терпением и бесконечной коллекцией историй. Моим любимым был рассказ о том дне, когда он согласился быть связанным с Нимой через клеймо, которое всё ещё вспыхивало на руке Нимы и ладони Ибы каждый раз, когда её пульс ускорялся. Это было моё любимое, потому что в ту ночь он понял, что ему «конец», как он любил говорить.
— Даже несмотря на то, что я нарушил данное тебе обещание?
Я вздохнула.
— И на то есть веские причины.
— Иди сюда.
Он притянул меня в объятия.
— Нима знает о… обо всём?
Тихое фырканье донеслось из груди Ибы мне в ухо.
— Меня ещё не превратили в комнатное растение, так что нет.
Я отодвинулась от него.
— Нима никогда бы не убила тебя.
— Она может попытаться, как только я сообщу новость, Фейт станет твоей будущей свекровью. Обещаешь оберегать меня?
Я покачала головой, на моих губах заиграла улыбка.
— Грегор был неправ.
— По поводу чего?
— Насчёт моего чувства юмора; я унаследовала его от тебя.
Гордость заставила его распрямить грудь.
— Чертовски верно, малышка. А теперь покончи с этой унылой погодой и иди, собирайся.
Кивнув, я снова рассекла воздух, но на этот раз ото мха к небу. Капли дождя замерзали и испарялись.
— Амара Вуд? — высокий голос разнёсся над резвящимся Розовым морем и сквозь решетку беседки, которая стояла на краю сада, как маяк. — Ты снова играешь с погодой?