Жестокий космос
Шрифт:
— Да-да?
— Мастер-лейтенант. Запомните раз и навсегда.
— Это несущественные детали! — барственно отмахнулась девица. — Да и слишком громоздко! И вообще, в чём разница?!
Хм… если по документам, то всего в трёх квалификационных классах (с третьего по первый соответственно) и четырёх годах выслуги. А вот в реальности… опыт, опыт и ещё раз опыт. Предельно кровавый и грязный. Ну и куча сожжённых нервов. О прочих телесных повреждениях молчу, они, в отличие от душевных, неплохо поддаются лечению.
— Не понимаете? — пристально уставился я на репортёршу, но та даже не дрогнула:
— Вообще понятия не имею!
— Ну и ладно, — вздохнул я, осознав всю тщетность приложенных
— Так вот, о чём я, душа моя Юлия Сергеевна? — поспешил сгладить неловкость Макс. — Есть некие обстоятельства, над которыми мы не властны…
— О чём речь, Ник? — очень вовремя окликнула меня Сара. Естественно, на английском, ибо русским не владела даже на бытовом уровне. — Наш Дедуля оседлал любимую тему?
— Типа того, — с изрядным облегчением отозвался я. Ну её, эту язву-репортёршу. Чую, хлебнём мы ещё с нею горюшка. — Мисс Джонс, как и большинство её коллег по борзо… кхм, журналистскому цеху, отличается изрядным любопытством на фоне тотальной безграмотности в большинстве освещаемых тем.
Означенная мисс предпочла пропустить мою шпильку мимо ушей, сделав вид, что увлечена разговором с Митричем, но я ничуть не расстроился — так даже лучше. Если не отреагировала, значит, выпад точно достиг цели.
— Ну так борз… э-э-э… журналистам и положено! — ухмыльнулась пилотесса в ответ. — Не грузись, доставлю вас на шарик в лучшем виде, условия почти идеальные. Даже на виток зашли штатно…
— Что-то заметила? — вклинился я в задумчивую паузу.
— Да как тебе сказать, Ник… мелькнуло что-то, но толком не пойму, что, — неуверенно покачала головой Эштон. — Может, глянешь?
— Давай, — безразлично дёрнул я плечом.
Ну а чего? Всё равно делать нечего. Даже журнашлю… то есть репортёршу, Дед Максим развлекает. А так хоть отвлекусь немного, благо запалиться перед посторонними, сиречь гражданскими, риска нет — Митрич ещё в прошлом году доломал кодировку шаттлов и сумел-таки подружить локалку корабликов с модернизированной БСУ — боевой системой управления — «залитой» в шлемы всех «альф». Даже в репортёрский. Но в нём БСУ до поры до времени инактивна, ибо нефиг. Зато у нас с пилотом полнейшее взаимопонимание: доля мгновения, и соединение установлено. Что характерно, в безопасном режиме, то есть на защищённой частоте и с зашифрованным аудиоканалом, так что нас сейчас даже Макс не слышит, не говоря о неугомонной девице. Как результат, мне на забрало спроецировалась та же картинка, которую лицезрела сама Сара. Ну, помимо вида, открывавшегося в курсовом иллюминаторе. А если ещё точнее, то интерфейс сканирующего комплекса МДК «Давид Ливингстон», своеобразными выносными антеннами которого — ну, либо периферийными устройствами, как кому больше нравится — выступали десантные модули. Решение насколько элементарное, настолько же и изящное, как почти всё, к чему приложили руки эфракоры. Или мбату, кто их, ныне вымерших, разберёт? Но лично я склоняюсь к последнему варианту, потому что здоровяки-эфракоры куда больше подходили на роль отбитой на всю голову военщины. А мбату, соответственно, техподдержка. Совсем как наш Дед Максим с подчинёнными, хе-хе.
— Ну и где? — хмыкнул я, скользнув взглядом по подробной трёхмерной модели Мира Эндрюса, отображавшей даже две лоханки на орбите. — Обычный ровный фон, насколько я вижу, даже местная спутниковая группировка уже издохла. Так, кое-какой мусор летает, не более.
— Вот, — крутанула изображение Сара, задействовав виртуальные манипуляторы, встроенные в перчатки скафандра.
В моём, боевом, таких не было, и мне оставалось довольствоваться одним лишь курсором, «привязанным» к указательному пальцу правой руки. Ну хоть так,
— Ну и? — непонимающе уставился я на смазанный пик в трёхмерной диаграмме, «вспученной» из сферической поверхности модельки. — Помехи?
— Скорее всего, — пожала плечами Эштон. — Но всё равно подозрительно… оп-па! Снова пик! Теперь видишь?
— А почему смазанный? — озадачился я.
— Отражённый сигнал? — предположила Сара. — Какую-то фонящую хрень самым краешком задевает, вот и…
— То есть можно забыть, как страшный сон?
— Пожалуй, да, — кивнула Эштон. — Вон, ещё один импульс прошёл, и ничего… и ещё один…
— Да и отклика всего два было, — поддержал я пилотессу. — То есть совпадение, не более. На закономерность пока не тянет. Ну и чего ты мне нервы треплешь, Сарочка?
— По должности положено! — задорно отгавкнулась та. — Плюс мне ещё кое-что… показалось.
— Ну давай, порази меня до глубины души! — смирился я с неизбежным.
— Вот, — снова сместила изображение Эштон. — Но тут вообще какая-то стрёмная штука, ни на один стандартный сигнал не походит.
— Артефакт Предтеч? — задумчиво заломил я бровь.
— А у тебя есть другое объяснение, Ник? — отплатила мне той же монетой Сара.
— Не-а, — мотнул я головой. — Но тот факт, что явление единичное, изрядно настораживает. Почему других таких нет? Что-то уникальное, возможно?
— Не проверишь, не узнаешь! — развела руками пилотесса. — Но на данный момент, сам понимаешь, такой возможности нет!
— Напряги бездельников на «Ливингстоне», — лениво посоветовал я, потеряв интерес к… ну, пусть будут графическими артефактами. — Им всё равно делать нечего, пока на орбите прохлаждаются, вот пусть и шерстят всё подряд. Вдруг там действительно что-то стоящее? Ты же хочешь бонус от Службы, а, Сарочка?
— Сам-то как думаешь, Никки? — ухмыльнулась в ответ Эштон.
— Я думаю, что ты таким вот нехитрым способом прикрыла свой очаровательный зад, радость моя! — моментально раскусил я замысел пилотессы. — То есть переложила ответственность с больной головы на здоровую!
— Ну вот, ты сам всё прекрасно понимаешь, Никки! — и не подумала возмутиться та. — А теперь не отвлекай меня!
— Как скажешь, — пожал я плечами и разорвал соединение.
Условная «вата в ушах» моментально рассосалась, и до слуха снова донёсся бубнёж старшего техника:
— … а самое главное, милочка, это то обстоятельство, что эфракоры… или мбату, сейчас уже и не разберёшь, имели при жизни схожее до степени смешения с человеческим техническое мышление. Бог с ним, со строением конечностей. Куда важнее восприятие окружающей реальности. А оно очень близкое к нашему. Это даже в их языках программирования нашло отражение. И это, на мой взгляд, самое интересное…
Ясно-понятно. Таки оседлал любимого конька Дед Максим. Киберлингвистика его главная страсть в жизни. Я этого не говорил, что ли? Ну вот, исправляю это упущение. Что же до сути явления… пожалуй, как-нибудь в другой раз расскажу. Это довольно длинная и печальная история, впрочем, как и вся жизнь старшего техника Кузнецова.