Жестокий космос

Быченин Александр Павлович

— Похоже, что или, — не разочаровал меня старший техник. — Я тут пробовал кое-что, когда тот куб заметил…

— Ну и? — поторопил я взявшего паузу Макса. Потом перехватил его взгляд, направленный на журналистку, и махнул рукой: — Забей! Наша Юленька… как выяснилось, Георгиевна, приходится родной дочуркой некоему медиамагнату…

— Левитину, что ли? — мгновенно сообразил мой друган.

Впрочем, и немудрено. С медиамагнатами, а тем более с русскими корнями, в Колониальном содружестве негусто.

— Никит! Ну зачем? — укоризненно зыркнула на меня репортёрша.

— Затем! — отгавкнулся я. — В общем, Макс, сам понимаешь, что от неё у нас секретов нет и быть не может. Она и сама всё узнает, разве что времени потратит чуть больше. Так что давай, друг мой, пользуйся предоставленной возможностью и наводи мосты с большими людьми.

— Да они мне, сам знаешь, до одного места, — хмыкнул Дед Максим. — В смысле, мосты, а не люди. Но раз ты говоришь, что Юленьку можно не опасаться…

— Нужно! — перебил я старшего техника. — И даже больше, чем кого бы то ни было на этой планете! Но информацию в части, касающейся, лучше не утаивать. Нервы целее будут.

— Понял, не дурак, — буркнул Макс. — Ладно, голубки, слушайте. Я ещё ночью заметил, что

с нашим сенсорным полем что-то не так. Понятия не имею, почему… да и раньше такого не было… но в программном кластере сформировалось что-то вроде нейросети. Не сразу, поэтапно… там вообще много заморочек было. Но факт есть факт. То есть количество перешло в качество.

— А почему так случилось, Максим Дмитриевич? Как вы считаете? — не сдержала любопытства Юлька.

— Сказал же — понятия не имею, — спокойно отбрил её Макс. — Да это и не важно сейчас. Главное, что эффективность кластера взлетела на принципиально новый уровень. Если раньше штатное поле позволяло за счёт ёмкостных датчиков фиксировать перемещения относительно больших — в десятки килограммов — масс, и то исключительно вдоль поверхности планеты, то сейчас я могу построить объёмную карту куска пространства, укладывающегося в окружность радиусом в полтора километра и на пятьдесят метров в высоту. И около десяти в глубину.

— Хм… фига се! — поневоле впечатлился я. — Но… у нас же сенсоры узкоспециализированные! Простейший ёмкостный контур на плоскости, и всё! А тут объём?!

— Сам в шоке, Никитос, — всё так же ровно отозвался Дед Максим. — Но факт есть факт. Вычислительный кластер сенсорного поля сформировал нейросеть, которая умудряется с очень высокой точностью просчитывать и достраивать объёмную картинку. Причём исключительно по косвенным признакам.

— С высокой точностью, говоришь? — вслух задумался я. — И насколько?

— Если ты про разрешающую способность объёмной картинки, то не хуже корабельного сканирующего комплекса, Никитос.

— Нет, я не в том смысле, — поморщился я. — Где гарантия, что нейронка отображает в модели именно то, что есть в реальности? Пофиг, в каком разрешении?

— А вот с этим я пока ещё и сам не разобрался, — обломал меня старший техник. — Вроде как здания корректно отображает, а вот с чем-то помельче есть вопросы. Собственно, как раз этим я и занимался, когда… в общем, на моё приближение кубик и среагировал. Я сначала в бокс жилой сунулся, а как кровь увидел, то машинально осмотрелся… и сразу же наткнулся взглядом на эту хрень в окошке. А когда подошёл, чтобы рассмотреть получше… короче, «кубик» «поплыл», как воск на солнце, и преобразовался в «трилобита». Могу видео показать, кстати.

— Давай, — и не подумал я отказаться. — Юль?

— Конечно! — с готовностью отозвалась та. — Мне же тоже интересно!

Видео оказалось коротким, но информативным — Макс среагировал вовремя, так что в фокус попала вся метаморфоза. Разве что исходный «кубик» пришлось вылавливать покадровой перемоткой и скриншотами. Но выглядел он ровно так, как и описывал старший техник — куб кубом, с воронёным металлическим отблеском.

— На обычный CGI похоже, — поделилась впечатлениями Юлька. — Но Максим Дмитриевич прав, разрешение у изображения очень высокое. Такое только в самой лучшей компьютерной графике бывает.

— А вот теперь настал ключевой момент! — с непривычной торжественностью объявил Макс. — Смотрите!

Останавливать протянувшего граблю к артефакту Деда Максима я не стал — он в таких вещах гораздо лучше меня понимает. Раз считает, что можно лапать всякое непонятное, значит, можно. В конце концов, его конечность, ему за неё и отвечать. Но во всём, что касается техники безопасности, Макс является педантом, каких поискать. То есть наверняка ещё до нашего появления проверил, что да как. А сейчас, скорее всего, просто хочет продемонстрировать, насколько крепко «трилобит» вцепился в подоконник…

— М-мать! — потрясённо выдохнул я, когда Максова ладонь в перчатке свободно прошла сквозь такую осязаемую на вид хреновину. — Всё-таки голограмма?!

— Если бы! — торжествующе ухмыльнулся старший техник. Но сразу же вернул на физиономию привычное безразличие: — Что угодно, но не голограмма. Я бы, пожалуй, назвал это промежуточным состоянием вещества — ещё не волна, но уже и не материальный объект. А вот кубик, похоже, был реальным.

— Н-да… час от часу не легче! — выдохнул я. — Мало нам корпов, непонятной химии и местных хищников! Хотели техногенный фактор? Распишитесь, получите!

Интерлюдия 4

Дикий не узнавал самого себя. Такое с ним случилось впервые, хотя и раньше ему доводилось испытывать весь спектр сильных эмоций от непреодолимого влечения к самке до парализующего ужаса перед лицом неминуемой гибели. Впрочем, поскольку Дикий ещё жив, тогда — в самую первую охотничью экспедицию, когда за ним не уследил Наставник — всё обошлось. Да и во всех остальных случаях, включая поползновения со стороны самок. По крайней мере, насколько Дикий знал, детёнышами он до сих пор не обзавёлся. Но оно и к лучшему, хотя бы о них беспокоиться не нужно. И пусть так остаётся как можно дольше… потому что текущая ситуация отчётливо показала, насколько же он безответственный тип. По сию пору, на двадцать третьем Обороте от рождения, когда все его сверстники уже давно определились с жизненными приоритетами! А он до сих пор мечется между стезями Скаута и Охотника! И вообще, излишне подвержен эмоциям. Само по себе это и не хорошо, и не плохо. А вот противоречия, эмоциями порождаемые, порою его просто раздирали на части. Понятно, что между Охотой, если только она не сулит обладание уникальной Добычей и сопутствующей ей Славой, и возможностью познать что-то новое, такое, что можно поставить на службу всему Племени, Дикий выберет последнее. Но сейчас-то совсем другое дело! На кону этого самого Племени безопасность! Она на одной чаше весов. А на другой — банальное любопытство, в куда большей мере присущее Мягкому Мясу, нежели Молодой Крови. А про Кровь Древнюю и речи не идёт. И Дикий… не может сделать правильный выбор! Нет, умом он понимает, что выбора как такового нет — Племя прежде всего! Но при всём при этом решительно не может себя заставить действовать, как сказал бы Пытливый, рационально. То есть деактивировать Анализатор Портала и забрать Толкователь из телецентра Предтеч. А дальше пусть события развиваются, как им и положено по законам объективной реальности. Зачем это ему? Элементарная мера предосторожности,

только и всего! Ведь какая первейшая задача любого Скаута? Правильно, предотвратить даже чисто гипотетическую ситуацию, когда образчики уникальных технологий могут попасть в чужие руки. И особенно если это загребущие руки Мягкого Мяса! Основная, она же главная, Заповедь при использовании Портала и всех его периферийных устройств. Сформулированная ещё самим Великим на заре становления Молодой Крови! То есть по-хорошему Дикому следовало озаботиться безопасностью Артефактов ещё ночью, когда он понял, что противостоит ему не какая-то свеженародившаяся нейронная сеть, а полноценный — и весьма изобретательный — разум! Да-да, то, что Дикий на первых порах посчитал развлечением, а чуть позже — лёгкой прогулкой, в итоге переросло в нешуточное, хоть и заочное, противостояние двух… или трёх? Вот с этим Дикий до сих пор не определился. В общем, в противостояние прокачанных пользователей Ноосферы. Не знай Дикий доподлинно, что к Анализатору Портала доступ есть только у доблестных сынов Племени, он бы даже решил, что компьютерщик Мягкого Мяса обладает немалым опытом взаимодействия с данной технологией. Однако же одну ошибку Дикий уже признал — зря он пренебрёг мерами предосторожности. Ведь запросто же мог замаскировать софт Анализатора под реакцию защитной системы местного сегмента Ноосферы, но почему-то посчитал это абсолютно излишним. И очень быстро поплатился за преступную небрежность. В том плане, что его неведомый оппонент пугающе точно локализовал участок Ноосферы, откуда шло воздействие на нейронную сеть сенсорного поля. И не просто локализовал, а… вычислил методом исключения, безошибочно отделив штатные средства Ноосферы от воздействий Анализатора. Дикий довольно быстро сообразил, что его противник ориентируется на язык программирования, то есть имеет возможность не просто отслеживать логи в реальном времени, но и анализировать их, и попытался замаскировать собственные наработки сначала программами из исходного арсенала Анализатора, а потом их переводом в кодировку сгинувших Предтеч через Толкователь. Но, как выражается Рассудительный, правильная мысль всегда появляется строго после того, как Охотник сядет в лужу. И Дикий на собственной шкуре удостоверился в истинности этого утверждения. А потому в конце концов отринул гордыню и перешёл в глухую оборону, сориентировав Анализатор на пресечение попыток подключиться к нему напрямую программными средствами. Возведённые Артефактом многослойные цифровые стены пока ещё держались, но… не так уж и долго им осталось. Потому что загадочный оппонент тоже времени даром не терял, удивительно быстро — за какую-то пару тактов — умудрившись либо написать собственную, либо перепрофилировать какую-то из уже готовых программ-дешифраторов Предтеч на взлом защиты Анализатора. Понятно, что ни за такт, ни за два достичь цели у противника не получилось, но прогресс всё равно пугал — три восьмых за остаток ночи и утро! Этак ещё до заката Дикий лишится своего самого ценного сокровища! И речь вовсе не о его жизни. И не только Дикий, но и всё Племя, потому что тот, кто завладеет одним выносным модулем Анализатора Портала, в конечном итоге сможет овладеть и всей исходной системой. Вопрос лишь во времени и прилагаемых усилиях. Ну и в желании достичь конечного результата. А Дикий уже убедился, что упорства и изобретательности его оппоненту не занимать. И натурально обомлел от ужаса, когда осознал эту нехитрую истину.

И это, кстати, было чем-то новым. Бояться не за собственную жизнь, а за судьбу всего Племени! Эмоция оказалась настолько сильной и всеподавляющей, что Дикий на несколько ходов впал в ступор, безучастно наблюдая за мельтешением строк кода на проекционном дисплее выносного модуля Толкователя. Потом откуда-то из глубин подсознания поднялась волна всесокрушающего гнева, но не затуманила разум, как можно было ожидать, а вынудила Дикого взять себя в руки. Именно тогда он попытался замаскировать Анализатор под Ноосферу, но быстро убедился в бесполезности этой затеи. Ну а дальше ему и вовсе оставалось только ждать, надеясь исключительно на вычислительную мощь Артефакта. Которая, как показала практика, медленно, но верно пасовала перед изобретательностью Мягкого Мяса. А ведь напрямую против него действовал только один из врагов! Второй — если он вообще был — работал… пожалуй, тут бы подошло ещё одно словечко из лексикона Пытливого — филигранно. Точечные, почти незаметные, но крайне своевременные и предельно результативные «уколы», причём направленные сразу и против Дикого, и против его оппонента. Такое ощущение, что этот третий даже более опытный, чем оппонент с Диким вместе взятые. Если не в программировании и способности к адаптации, то уж точно в умении действовать исподволь, двигаться по обходным путям, и достигать результата при минимуме затрат — что временных, что вычислительных. Да что там говорить, если Дикий до сих пор не уверен в его реальности?! В отличие от первого — тот тоже не считал нужным скрываться. Но не по причине самоуверенности, а на правах хозяина: всё-таки сенсорное поле, породившее нейросеть, принадлежит именно ему. Вернее, не сами приборы, а то виртуальное пространство, что из них формируется. Пожалуй, Дикий бы тоже взбесился, если бы в его собственную сетку кто-то вломился столь же бесцеремонно. Но… Дикий такого просто не ожидал, поскольку привык к тотальному — и даже подавляющему — превосходству Анализатора над любыми гибридами информационных технологий Мягкого Мяса и Предтеч. И в конце концов нарвался, заодно убедившись в истинности ещё одного изречения Рассудительного — всегда найдётся кто-то, способный победить даже самого прославленного Охотника. Это всего лишь вопрос времени и личной удачливости. Как выяснилось, и одно, и другое Дикий исчерпал довольно быстро. И поэтому временами едва сдерживал рык бессильной ярости. Загадочный оппонент из числа Мягкого Мяса заставлял себя и бояться, и ненавидеть одновременно! То есть очередной новый спектр эмоций — такого Дикий доселе никогда не испытывал. Тех же Старейшин все боялись и уважали. Врагов, как правило, ненавидели. Ну а как ещё к ним относиться, если они Враги?! Ну а пустобрёхов-Сказителей (не всех, но некоторых) просто ненавидели, но даже и не думали бояться! Разве что опасались, но больше за собственную репутацию, чем за жизнь и здоровье. И вот, пожалуйста! Страх и ненависть рука об руку! Хотя… эти две эмоции по субъективным ощущениям Дикого очень даже сочетались. И серьёзно мотивировали на решительные действия, позволявшие маскировать их под более благородную ярость. Только осознание этого факта и вынуждало Дикого мириться с реальностью. И он почти взял себя в руки и снова начал мыслить рационально… если бы не третье обстоятельство — уважение.