Жестокий космос
Шрифт:
Кое-как справившись с первоочередной задачей, я волей-неволей сосредоточил внимание и на других проблемах, главной из которых сейчас было моё крайне нестабильное положение в пространстве. Нет, то, что я висю… вишу… да блин! — подвешен в воздухе, это я уже понял. А теперь ещё и дошло, как именно — на страховочном лине, которым к себе Юлию Сергеевну прицепил, чтобы та — не дай бог, конечно! — с движка не навернулась. Ну, или навернулась со мной вместе. Что, собственно, мы и имеем по факту. Разве что полетели не вниз, как планировалось, а вверх и в сторону — ударная волна, она такая! Опять же, на наше счастье. Ну а дальше… дальше мы за что-то зацепились и повисли. Ну, или не мы, а только я один. Не хотелось бы, потому что ответственности за журналистку с меня никто не снимал, но форс-мажор есть форс-мажор. Хотя тут скорее злой и враждебный умысел, потому что ракету класса «воздух — воздух» к слепым силам природы при всём желании ну никак не отнести! Впрочем, пофиг. Тут что в лоб, что по лбу. Конкретно мне повезло — организм сохранился целым куском, и даже сколько-то времени в рабочем состоянии у меня есть. А вот что с Юлькой… надо выяснять. А куда деваться? Хочу я, не хочу… лучше страшная правда, чем самая красивая ложь. Итого, надо как-то умудриться посмотреть
Честно говоря, я больше из-за собственного шока снова зажмурился, чем из-за тошнотиков. Потому что ситуация, если я всё правильно рассмотрел и адекватно оценил, сложилась крайне поганая. А именно, на месте «Грифа-первого» красовалась здоровенная воронка, окружённая удивительно ровным валом обломков близлежащих зданий и сооружений, а также кусков дорожного покрытия. А ещё чуть дальше, в паре кварталов, я обнаружил самую натуральную «просеку» из снесённых где частично, а где и под самое основание высоток, в конце которой громоздилась туша… ну, одно могу сказать наверняка — это какой-то космический корабль. Полноценный, не чета нашим шаттлам. Не самый большой, тот же «Ливингстон» раз этак в пять крупнее, зато универсальный и способный входить в плотные слои атмосферы. А ещё передвигаться в них на скоростях, сравнимых с первой космической — иначе как бы он успел до нас так быстро добраться? А что это тот самый, что пальнул по нам ракетой, к гадалке не ходи. Вопрос в другом — а с ним-то что стряслось? С чего это вдруг он навернулся? Видимых повреждений — как минимум, с той стороны, что доступна взгляду — никаких. Значит? А хрен его знает, что это значит. Но я бы подумал на Деда Максима. Он единственный из «альф», кто не угодил под ракетный удар. Даже мы с Юлькой таким похвастаться не могли. Да и та самая «свечка» с Телецентром торчит себе целёхонькая. С другой стороны, а почему он тогда до сих пор на связь не вышел? Ладно, подумаю об этом позже. Вроде бы качать перестало, так что можно попытаться задрать голову и посмотреть, что у нас там, наверху…
А наверху оказалась какая-то ажурная конструкция арочного типа, основаниями уходившая в стены частично — со стороны, обращённой к эпицентру взрыва — обрушенных зданий. Проложенная, что характерно, над одной из улиц, сходившихся к той самой площади, что мы использовали в качестве посадочной площадки «Грифа-первого». На высоте… ну да, метров десять примерно. А я, по всему выходит, метрах в семи над дорогой болтаюсь. Совсем чуть-чуть ошибся с первичной оценкой. Ну а до собственно арки ещё три. Ровно столько же, сколько и до затянутой в бронекомбез девичьей фигурки, застрявшей в… пожалуй, перилах. Эта хрень вообще очень смахивала на надземный переход, разве что не крытый. На наше счастье, хе-хе. Ведь будь она крытая, либо меня, либо Юльку об неё бы расплющило. А так, скорее всего, я, когда сознание потерял, девицу из рук выпустил, и дальше мы летели порознь, соединённые лишь страховочным линем. Ну и ввиду разницы в размерах и массе я пошёл ниже, она — выше. И ажурный мостик аккурат между нами попал. Собственно, тросик нас и спас — наткнувшись на арку, он должен был на неё намотаться, но тупо не хватило длины, а Юлька, навернувшаяся на мостки сверху, ещё и своеобразной «кошкой» послужила. Ну а я, соответственно, на ней повис, чудом ни «карабинчик» не выдрав, ни пояс не порвав. Юлькин, я имею в виду. И таки да, отделался лёгким испугом — от сотрясения мозга меня уберёг шлем, рассчитанный на куда более серьёзные нагрузки, а от переломов и ушибов — боевой комбез. Впрочем, про правило трёх часов лучше не забывать. Если не по отношению к себе, любимому, то уж точно по отношению к репортёрше. Ей наверняка досталось куда сильнее. Но это я очень скоро выясню. Всего-то и надо, что вскарабкаться по верёвке до арки (даже в моём текущем состоянии задача плёвая, знай, перебирай себе руками), главное, сильно не раскачиваться, и повиснуть на ближайшем подходящем элементе конструкции. Ну а потом вообще фигня — если не выход силой, то ногу закинуть на балку, и готово. Реально повезло с хреновиной, очень уж она удобная… хоть и покоцанная. Ошибся я насчёт открытого надземного перехода. Он, скажем так, полуоткрытый — с навесом от дождя и прочей непогоды, просто навес ещё до нашего столкновения ударной волной снесло. Вон, и справа, и слева штыри торчат. Вдвойне повезло, что Юлька ни на один такой не напоролась… но лежит плохо, отсюда вижу. Левая рука точно сломана, и хорошо, если только в одном месте. Про прочие повреждения молчу, тут, по-хорошему, к её боевому комплексу подключаться нужно, да диагностику запускать. Но не судьба, потому что комп дохлый. И не только комп. Иначе чего, вы думаете, я корячился, вместо того чтобы лебёдку врубить? Вот-вот. Ну а аптечка согласно прописанному алгоритму в первую очередь при экстренной перезагрузке активируется, плюс у неё автономный источник питания, сиречь батарейка, не связанная с основным энергоблоком. А, да — крови не видно. Понятно, что под Юлькой решётка, но если бы из девицы хлестало, на меня бы тоже накапало. А я чистый, я это уже проверил, мазнув перчаткой по шлему и плечам. Да и забрало наверняка заляпанное было бы, чего в реальности не наблюдается. Так что надежда есть. Маленькая, почти призрачная, но есть…
Основы первой помощи всем «альфам» вдалбливали накрепко ещё до зачисления в штат, на курсе молодого бойца.
О чём, блин, думаю?! Нашёл время! Но, с другой стороны, ни крови, ни торчащих костей, ни неестественно вывернутых членов… помимо, естественно, левой руки. Но и у неё, по всему судя, перелом закрытый, хоть и не исключено, что двойной. Опять же, не локоть, а всего лишь предплечье. Но это бог с ним. Главное, что можно журналистку чуть оттащить от перил — да вот хотя бы за пояс! — и аккуратно перевернуть на спину. Пока она в отключке и на боль не реагирует. Ну и теперь осмотр ещё и с этой стороны… ф-фух! И здесь порядок. Целостность брони не нарушена, подозрительные пятна отсутствуют. Даже забрало не потрескалось и сохранило прозрачность. И сквозь него хорошо видно широко распахнутые, но пока ещё абсолютно пустые глаза. Крови тоже не видно — ни из носа не течёт, ни из ушей. А изо рта тем более. Но при этом с внутренней стороны забрало запотевшее, и это очень хороший знак. Дыхание точно есть. Другое дело, что с фильтрами в дыхательной маске какая-то проблема, но это мы сейчас, это мы быстро. Просунуть руку под шею, приподнять голову, не обращая внимания на левую руку, перевести тело в полусидячее положение… ну-ка, где клавиша экстренной разгерметизации? Сработало! Вот только вскрылось забрало с отчётливым и очень характерным звуком — это не из шлема избыточное давление стравилось, а совсем наоборот. Фига се! Это что же получается, опять я вовремя?! Не дал Юльке умереть страшной смертью от удушья? И уж не из-за него ли она в отрубоне? Похоже. Вон, и бледность как раз такая… и дыхательный рефлекс сработал!
Кстати, посадил я девицу совсем не зря — та, ещё не вернувшись в сознание, с хрипом хватанула воздух, ожидаемо подавилась и зашлась мучительным кашлем, машинально попытавшись прикрыть рот ладонью… левой, поскольку правую я блокировал. По той простой причине, что пристроился на коленях именно с этой стороны. Ну вот карта так легла! И вот тут-то её проняло:
— А-а-а-а! Кха-кха! Ай!!!
— Юль, Юль, успокойся! — прижал я девушку к груди, зафиксировав ладонью затылок. — Не дёргайся! У тебя рука сломана!
— Пус… ай!.. Пусти! — придушённо пискнула та. — Болтнев! Пусти, говорю!
— А ты дёргаться не будешь? — уточнил я, больше с целью потянуть время.
— Не бу… ой!
— Говорю же, рука у тебя сломана! — напомнил я. — Левая! Пока не зафиксируем, старайся ей не шевелить! Сейчас поищу что-нибудь для шины!
— А почему… уй!.. Почему скафандр не зафиксировал? — окончательно пришла в себя девица. До такой степени, что начала рассуждать здраво, чего я от неё и в нормальном-то состоянии не ожидал. — Какая-то фиговая у вас броня!
— Это конкретно у тебя фиговая, — отгавкнулся я. — А у нас очень даже норм! Во, видишь — наруч? — ткнул я ей под нос собственную конечность. — Кстати, вот его и применим… не по назначению! Посиди спокойно, я быстро…
Быстро, впрочем, не получилось — я совершенно упустил из вида то обстоятельство, что тканевые вставки в наших скафандрах кевларовые, и что нож их тупо не берёт. По крайней мере, снаружи. А чтобы вырезать броневставку изнутри, это мне наполовину разоблачиться надо. Так что пришлось пойти на компромисс — снять с Юльки рюкзак с аппаратурой и уже из него выудить футляр с какой-то оптикой. Скорее всего, дополнительным объективом для утерянной «зеркалки», но я в это даже вникать не стал, вытряхнул приблуду в рюкзак, а её вместилище безжалостно искромсал, получив аж две половинки разрезанной вдоль пластиковой тубы. На Юлькину руку они легли практически идеально, то есть плотно обхватили предплечье от запястья до локтя. Зазор между половинками с учётом рукава ещё оставался, так что конечность не болталась. Ну а дальше вообще дело техники — не обращая внимания на Юлькины вопли, обмотать импровизированные шины сначала лейкопластырем из перевязочного пакета, потом бинтом, а сверху ещё и куском линя. Из него же я соорудил поддерживающую петлю, ту, что на шею надевается, и куда потом рука просовывается, так что результатом мог по праву гордиться. Единственное, так и не понял, почему Юлькина аптечка не сработала. Скорее всего, из-за урезанного функционала боевого комплекса… который, к тому же, ещё и вырубился напрочь. И, в отличие от моего, признаков жизни демонстрировать не торопился. Зато мой комп «проснулся», испещрив дисплей на внутренней стороне забрала множеством тревожно мигающих «иконок», из которых внимания заслуживала лишь одна — на тактической карте. Впрочем, всё это могло подождать, поскольку сейчас требовалось уделить как можно больше внимания единственной оставшейся соратнице.
— Ну как? — непривычно заботливо осведомился я. — Не жмёт? Не давит?
— Терпимо, — поморщилась Юлька. — Никит, а у тебя никакого… ну, обезболивающего, нет?
— Уверена, что без него никак? — нахмурился я. — Если можешь терпеть, то терпи. Это всего лишь закрытый перелом, и мы его уже иммобилизовали. Потом сама мне спасибо скажешь.
— Да фиг с ней, с рукой! — прикусила губу репортёрша. — Стыдно признаться, но… копчик болит невыносимо! И в животе какая-то пустота… давящая! Если ты понимаешь, о чём я.
— Сам в шоке, но понимаю, — озабоченно кивнул я. И полез в поч за запасной — без всякой автоматизации — аптечкой. — Ладно, тогда лучше подстраховаться… подставляй шею!
— А… куда-нибудь в другое место… никак?! — судорожно сглотнула слюну девушка, впившись взглядом в зловещего вида шприц-тюбик с «пейнкиллером». — Никит?..
— А куда? — привёл я убийственный довод. — Всё закрыто! Раздеваться же прямо тут не станешь? Так-то я не против, могу и в ягодичную мышцу вкатать…
— Размечтался! — рыкнула Юлька. И таки подставила шею: — Коли, изверг! Ай! Ой… о-о-о-о…