Жестокий наезд
Шрифт:
– Ты какой-то смешной, Малетин! – рассмеялся Пащенко. – Вроде юрист, а на поверку – тупой, как дерево! Ты что, смертник, что ли? Ради кого ты так пузо рвал?!
Малетин улыбнулся, и я только сейчас заметил, что на самом деле Денис – не симпатичный молодой парень, а неприятный отморозок.
– Не ради «кого», а ради «чего», – поправил он прокурора. – Вы думаете, получить сто пятьдесят тонн «гринов» – простое дело? Вот ради них пузо и рвется.
– Ты в курсе, что «КамАЗ» задержан в Риге?
Да, конечно. Именно поэтому Малетин и бежал оттуда со скоростью света. И без опаски возвращался в Тернов. Этот провал не его, а Малыгина.
Сейчас должно произойти самое главное. Получение ответов на все вопросы.
– Денис... – Пащенко слез со стола и встал у Малетина за спиной. – А кто тебе сказал, что ты вез героин?
Тот резко развернулся.
– Из Омска какой-то кент Баскова приезжал. Он при мне и Малыге экспертизу проводил. На даче Баскова. Трехэтажный особняк такой, с зеленой крышей... Весь порошок – высокого качества, из Афгана. Только я в этом ничего не смыслю. Разговаривал с кентом Малыгин. Он у нас спец по порошкам.
– У нас? – переспросил Пащенко, вызывая тяжкий вздох собеседника.
– Ну, да... У нас. Был...
– Кто начинял «КамАЗ»?
Все было так, как мне рассказывал Зотов. Загрузкой и маскировкой товара занимались Басков, Сериков и Малетин на все той же СТО. И героин в баллон паковался, и поддон под днище крепился.
– Денис, а ты точно помнишь, что героин паковался в баллон?
Тот фыркнул:
– А к чему тогда камуфляж с фуфайками?! Для того они и мастырились в поддон, чтобы если заметили, то только их. Впрочем, я могу дать гарантию, что никто на них не обратил бы внимания, если бы не эта проклятая собака в Барбашино! Кобель чертов!! Потому «геру» в Риге и «запалили», что на скорую руку поддон так, как он был, не замаскируешь! Черт, его сваркой на СТО рихтовали да красили под общий цвет. А как его, оторванный, в прежний вид превратишь? Я не хотел после Барбашино дальше ехать, но Малыга настоял...
– Малыга? – Пащенко напрягся.
– Да... Сериков и Бася были против дальнейшего движения, но Артем сказал, что у него все на мази, поэтому нет повода для беспокойства. Вскоре этот повод появился... В Риге. Я всегда говорил – если не «прет» уже вначале, то не нужно дальше судьбу дразнить...
Мне уже несколько минут мучительно хотелось задать один вопрос, который был для меня очень важен. Я даже хотел вызвать в коридор Вадима, чтобы тот огласил его в их «пыточной». Однако Пащенко опередил меня и тут.
– Скажи, Малетин, а «КамАЗ» сразу тронулся в путь после «закладки»?
– Нет. Только через сутки. У Малыгина начались проблемы с подготовкой документов на обувь. Он по пути решал свои дела с отправкой обуви. Он как раз гнал фуру в Прибалтику, поэтому и предложил свою помощь за долю. Нужно было взять подписи на фабрике, поставить печати... Короче, возникла задержка во время подготовки бумаг. То человек с печатью пропал, то кого-то из членов комитета не хватает. Одним словом, то хрен длинный, то рубашка короткая! Вот и все дела. Пока свои обувные документы Малыга оформлял так, чтобы не возникло на таможне ни единого вопроса, прошло два дня. Машина должна была тронуться двадцать третьего декабря, а выехала лишь двадцать пятого.
– И где все это время стоял «КамАЗ»?
– Грузовик вместе с водилами «парился» в гараже малыгинской строительной компании... Начальник, я устал. В поезде целый день и всю
– Хорошо. Тебя сейчас покормят у нас и только после отвезут в ИВС. Там тебя сегодня уже не накормят. Последний вопрос, Денис, хорошо? И на сегодня хватит... Какую роль во всем этом деле играл поп?
– Какой еще, на хер, поп? – По тому, как раздражен Малетин, я догадываюсь, что о попе он ничего не знает.
– Отец Вячеслав.
– Дайте догадаюсь. – Денис грустно посмотрел на прокурора. – Вы надо мной издеваетесь. И кормить не собираетесь. Я угадал?
Я устал не меньше Малетина. А Пащенко – больше меня.
Понятно, что время жмет. Но нужен небольшой тайм-аут, чтобы переварить все услышанное.
Отец Вячеслав подождет. Ему к нахождению в келье не привыкать. А вот теперь пора брать за жабры Баскова и Серикова. Загулялись парни на свободе, ей-богу. Так считает Пащенко, и ему видней. Однако упомянутые лица пропустили последнее заседание по рассматриваемому мною делу Малыгина-младшего. И произошло это сразу после того, как я водворил Артема в СИЗО. Понимай – в недоступную одиночную камеру. Пащенко вчера звонил Земцову, и тот пояснил, что Серикова и Басю его люди потеряли из виду приблизительно в то же время. Земе верить можно, у него если не каждый, то каждый второй шаг местного криминала под контролем.
И теперь можно смело делать вывод о том, что Бася и Ваня Сериков, слегка потеряв вожжи, решили уединиться где-нибудь в глуши для подробного анализа ситуации. У меня ощущение, что очень скоро они, как черт из табакерки, выскочат из какой-нибудь коробки и натворят нехороших дел. Что за брага у них бурлит в голове, не известно никому, но моя последняя утренняя встреча с членами их команды не выветривается из памяти.
– Пащенко, пойдем попьем пива?
Прокурор устало выглянул в окно, посмотрел на манифестацию, проводимую во дворе, и снял с телефона трубку.
– Алло! Михеев? Михеев, выйди во двор и прогони от крыльца всех этих топ-моделей с бирками. Что?! А если будут проклинать – сделай из двух резиновых палок крест и держи перед собой! – Бросив трубку, он потянулся. – Мне еще этой порнографии перед прокуратурой не хватало... Пива, говоришь?
На часах было шесть часов вечера.
Глава 14
Сергей Николаевич Басков. Он же – Бася.
Никто бы никогда не услышал об этом братке, если бы «авторитетные» люди не исчезали из Тернова с быстротой молнии. Есть в этом и моя заслуга. Пока понятия в городе устанавливал Пастор, криминальная обстановка в Тернове была стабильная. Не было дерзких выпадов, волнующих правоохранительные органы, не было и больших возмущений граждан. Но по нелепой случайности я и Пастор были втянуты в одну не очень приятную историю, в процессе разрешения которой победителем вышел я. Дело о пропавшем общаке до сих пор будоражит умы многих. Овчаров-Пастор проиграл, скрылся в Праге, а когда его погнали оттуда, переехал в США. Но и там русской душе не нашлось приюта. Русская душа любит простор, чтобы воровать – так миллион, вымогать – так пять. Американцы к этому не привыкли, потому как живут скромно, по средствам. И Пастор загнулся в тюрьме штата. Но, думается мне, это не американская братва его приговорила. У тех понятий – кот наплакал. Перо в бок Овчарову – это привет от терновской братвы, от русской. За пропавший общак.