Жестокий питомец
Шрифт:
Мастер Емаал несколько минут молчал, продолжая смотреть на монстра, мечущегося среди растерзанных останков южных вампов за стеклом, затем поклонился и, не разгибая спину произнес:
– Мое любопытство вами удовлетворенно, господин владетельный Риан. Прошу простить меня за настойчивость. И если мне будет позволено, владетельный, я удалюсь к нашим людям - нужно немного прибраться после..... После, гм, впечатляющей демонстрации возможностей вашего питомца, владетельный льер.
– Разумеется, мастер, разумеется. И еще....
– сухой голос владетельного Риана остановил мастера Емаала на полпути к выходу из комнаты.
– Добавьте к основной сумме оплаты заказа....
Владетельный Риан повернулся к мастеру Емаалу и несколько мгновений пристально изучал его лицо колким взглядом ярко-зеленых глаз.
– Да, к моему глубокому сожалению, такие люди есть, владетельный Риан.
– Думаю, вот они то, данной награды и будут вами лишены.
– Да будет по вашему слову, владетельный. Мне все понятно. Может охлажденного аллозского вина, господин Риан, пока мои молчаливые люди подготовят, гм, разговорчивых?
– Холодного аллозского? Да, мастер, это было бы кстати. И помойте моего воспитанника тщательно, у него есть пара плохо доступных мест у основания спинных лезвий.
– Владетельный?
– Ах да! После, мастер, после. Но тщательно!
– Может владетельный Риан пожелает присутствовать при.... При выдаче наград?
– А это может быть интересным?
В ответ мастер Емаал скупо осклабился, показывая крепкие желтые зубы:
– Не сомневайтесь в этом, владетельный. Среди разговорчивых, есть трое бывших ветеранов из хирда клана Пылающей горы. Я уверен, вам, владетельный Риан, понравится их встреча с вашим питомцем.
– Аллозское вино, хирд горы.... А вы не только молчаливый, но и много знающий человек, мастер Емаал.
Риан оценивающе взглянул на мастера. Мастер Емаал в ответ на взгляд вновь поклонился и, не разгибаясь, и из-за этого глухо проговорил:
– Думаю, с сегодняшнего дня, я ваш молчаливый и знающий человек, мой господин. Вы позволите мне поговорить с 'разговорчивыми' перед тем как... Мой господин?
Риан, выдержав долгую паузу, согласно наклонил голову:
– Принимается, мастер Емаал. Что ж, я не против, поговорите с ними. Тяжелый камень на душе это ведь не та драгоценность, которую необходимо хранить. Вы согласны со мной, мастер Емаал?
– Да, мой господин.
То, что Подземный Отец назначил сегодняшний день быть плохим днем, Аагорт Большой Палец, сын Широкоплечего Чесега, познал с утра. Ровно с рассвета, когда в его левый башмак попал мелкий камешек, и он натер себе ногу до крови. Сын подгорного народа, натер себе стопу камнем! Пог Секира, только смачно крякнул, когда Аагорт вытряхнул камешек из башмака, ну он то всегда был молчуном, слово не выпросишь, а Груди-болтун тут же опять заныл о том, что негоже нарушать обычаи да традиции. Подземный Отец, мол, сердится, Матери Гор гневаются, и вообще на все общество несмываемый стыд и позор быть на службе у людишек им, доблестным ветеранам хирда. За что и страдаем, все беды на своих плечах носим, да под бородами прячем. Прав так-то Груди, ох прав. Недобрая это примета, камень в башмаке, а если на это как на знак от Матерей смотреть, то и совсем все плохо.
А потом, в час сойки, Аагорт увидел въезжавшего во двор полигона Безумца и его настроение, чуть выровнявшееся после сытной похлебки с мясистыми бобами и двух кружек пива рухнуло в бездну
Он, Аагорт тогда совсем еще малым был, чуть повыше рукояти секиры, когда его отец, сидя с друзьями, хвалился, как они разметали пару когорт людишек и побили колдунов из Старших и владетельных семей. Одному колдуну, молодому совсем, так руку напрочь снесли и спину поломали. Сдохнет однозначно, выродок, никакие темные камни ему не помогут.
А вот трое старших колдунов на своих ногах ушли. Матерые были, с хищными питомцами, на конях из Бездны, да в доспехах миражных. Не берет честная сталь колдовскую бронь. Ее только оружье с рунными камнями, усиленное да зачарованное, в силах прорубить. Но мало его у подгорного народа, совсем мало, и покупать камни те у колдунов людских то и приходится за цену великую. Отец тогда горестно махнул широкой мозолистой ладонью, притянул Аагрота к себе и затянул песню рудокопов, ту, что потом пели на его похоронах.
Тот самый недобитый колдунишка и убил его на ярмарке в долине Ротэ, вскрыл как раковину озерного моллюска широкое тело гнома сотней невидимых кинжалов, спустя ровно три года, как Владыка подгорного народа заключил мир с Правящим Домом людей и их Императором.
И не было ничего ему, проклятому колдуну, ни выдачи, ни суда старейшин, ни казни на Огненном камне. Якобы отец Аагрота тогда крепкого пива перебрав, лживым словом задел честь Правящего Дома и горбатый колдун с левой рукой на перевязи, младший сын главы семьи из Замка на Скале смысл кровью мерзавца оскорбление. И тому свидетелей было более десятка, да только люди все, ну и орка два. А какая дружба у гномов с орками все знают. Тесная такая дружба, до хрипа задушенного и ненависти непреходящей.
От каторги людской или чего еще хуже Аагрота тогда старый Вепар спас, сперва удерживая кинувшегося на человеческого колдуна юного подгорка, а потом без затей его сознания лишил, трижды ударив огромным кулаком по голове. Крепка черепная кость у сынов гор. Но, даже проваливаясь в темноту, Аагрот все видел перед собой проклятые зеленые глаза колдуна и запомнил их до конца лет своих. И прозвище его запомнил - Риан-безумец.
А теперь, спустя почти два десятка лет, его кровник спрыгивает с коня посреди двора полигона и обменивался приветствиями с их нанимателем, мастером Емаалом. И не сделать ему ничего. Тогда колдун был оправдан, а мир с людишками все длится, да и малую клятву на секире Аагрот нанимателю принес. Не поймут братья по хирду, и общество не поймет - накличет Аагрот беду на весь подгорный народ. Вот ему только и остается, что зубами бессильно скрипеть, да бороду грызть.
В общем, похлопали Аагрона братья по плечевым щиткам сочувствующе и по своим местам разошлись согласно уложенью при испытаниях питомцев. В полной броне, со щитами ростовыми заговоренными и с самовзводными арбалетами. И еще болты зачарованные на разрыв плоти им выдали. Раньше не брали самострелы и щиты с собой, а тут Симон, правая рука мастера, 'алый' уровень готовности объявил, ровно как при возможном проникновении больших сил врага на охраняемый объект.
Ну, а как на посты все встали, и людишки в броне в проходах, и они на воротах загонов, то и началось. Загнали большой крытый фургон на первый уровень полигона, подняли защитные щиты коваными полосами укрепленные, местный магик полог поставил, а помощники Симона у подъёмных механизмов решеток клеток встали.