Жестокий роман (Том 1)
Шрифт:
– Когда там приемные часы?
– О, с этим нет никаких проблем. Мы можем навестить бабушку в любое время. Персонал относится очень либерально к тем, кто приходит к умирающим.
– Хорошо. Тогда, может быть, вечером? Скажем, в шесть?
– Конечно.
***
Когда Каролина ехала в такси по Бруклинскому мосту рядом с проходящим мимо поездом, ей стало плохо. Она высунулась из окна.
– Леди, - предупредил таксист, - не делайте этого, а то вам снесет голову.
– Извините, мне что-то не по себе.
– Потерпите, - строго сказал он. -
– О'кей, - согласилась Каролина. Они ехали гораздо дольше, чем она предполагала, и с трудом миновали Манхэттен, запруженный машинами. Каролина с любопытством смотрела на вечерний Нью-Йорк, его гигантские небоскребы и узкие полоски светлого неба между ними. Ей не верилось, что она уже здесь.
Ее вдруг охватил необъяснимый страх перед этим огромным городом. Как хорошо, подумала она, что Джо отправился с ней. Он даже собирался поехать с ней в больницу, но Каролине хотелось поговорить с дочерью с глазу на глаз. А теперь она жалела, что отказала Джо, поскольку чувствовала себя не слишком уверенно. Впрочем, теперь уже поздно, подумала она и посмотрела на часы. Было уже без четверти семь. Флер уже, наверное, решила, что мать испугалась и не приедет. Да едва ли она станет ждать ее. Что же делать потом? Ведь она не сможет разыскать ее в этом огромном городе.
Машина вдруг резко затормозила и остановилась.
– Вот мы и приехали, мадам, - сообщил водитель. - Больница Святой Маргариты. С вас двадцать два доллара.
Двадцать два доллара! Это же почти восемь фунтов стерлингов! Самый настоящий грабеж! Ну да ладно, черт с ними, с деньгами.
Таксист быстро развернулся и уехал. Ни спасибо, ни всего доброго, со злостью подумала Каролина. Неужели здесь все так грубы и невоспитанны? С этими мыслями она вошла в фойе больницы.
***
Только тут она осознала, что я понятия не имеет, как выглядит дочь. Фойе было многолюдно, но более всего Каролину поразила огромная очередь к дежурной сестре. Безропотно встав в хвост очереди, Каролина искала глазами хрупкую темноволосую девушку.
Но поблизости не было никого, кто хоть немного напоминал бы Флер. Убедившись, что дочери нет, Каролина села на свободное место на скамье и устало закрыла глаза. Как же Флер могла так жестоко поступить? Она же прекрасно знала, что ее трудно найти в такой сутолоке.
Вокруг громко говорили, причем не только с американским акцентом, но и с итальянским, испанским, немецким. Порой раздавался голос дежурной сестры, которая громко выкрикивала фамилии посетителей.
Вдруг Каролина услышала свое имя. Оно прозвучало странно, совсем не так, как в Англии. Каролина тут же вскочила и направилась к столику дежурной сестры, с трудом пробираясь сквозь толпу посетителей. Люди безропотно расступались, пропуская ее. Только потом она догадалась, что немалую роль сыграла ее дорогая норковая шуба. Здесь, видимо, привыкли уступать дорогу важным персонам, особенно в больнице штата.
– Что вам угодно? - спросила негритянка, сидевшая за столиком.
– Моя фамилия Хантертон, - взволнованно
– Ах да, вас просят подойти к палате "7 Б".
– Как найти эту палату?
– Поднимитесь на лифте на седьмой этаж, потом повернете направо, раздраженно ответила сестра.
Каролина медленно направилась к лифтам, грязным и переполненным. Под конец остались только Каролина да еще старая негритянка с внучкой.
– Послушай, - сердито сказала старуха маленькой девочке, - веди себя хорошо и не плачь. Твоя мама очень огорчится, если ты будешь все время плакать. Мы ничем не можем ей помочь, поэтому постарайся улыбаться и не плакать.
Девочка насупилась и молчала. Она казалась испуганной.
– Вы идете в палату "7 Б"? - спросила Каролина.
– Да, следуйте за мной, мы покажем вам дорогу.
Пошли, Аурелия! - Негритянка потащила девочку из лифта. - И помни, что я тебе сказала.
Палата "7 Б" находилась в самом конце коридора.
Негритянка шла медленно, да и Каролина не спешила, страшась встречи с дочерью.
Войдя в палату, она огляделась. Здесь в несколько рядов стояли кровати. Увидев в дальнем конце палаты молоденькую девушку, Каролина направилась к ней. Та сидела лицом к двери, но смотрела на лежащую перед ней старую женщину и гладила ее руку. Внезапно наклонившись, девушка прошептала ей что-то на ухо.
Каролина и не подозревала, что Флер такая нежная и заботливая внучка.
– Флер? - сказала она, приблизившись к кровати.
Девушка подняла голову и посмотрела на Каролину. Ее большие темно-голубые глаза выразили сложную гамму чувств - отчаяние, сострадание, сочувствие и даже усталость.
Девушка молча, кивнула головой и приложила палец к губам, показывая, чтобы мать не говорила слишком громко. Каролина подошла поближе и посмотрела на больную. Она была худой, изможденной и бледной.
Ее тонкие руки лежали поверх простыни. Глядя на мать Брендона, Каролина размышляла о том, как странно устроен мир. Когда-то она встретила сына этой женщины и родила от него ребенка, но почему-то так и не познакомилась с Кэтлин, не говорила с ней.
Затем она перевела взгляд на Флер. Перед ней была взрослая девушка с серьезным лицом, умными, выразительными глазами и сдержанными манерами. Каролина поняла, что ее дочь давно уже не ребенок.
– Пойдемте со мной, - сказала Флер. - Бабушка заснула. Мы попросим сестру, чтобы она позвала нас, когда бабушка проснется.
Поднявшись, Флер направилась к двери. Каролина, следуя за дочерью, не заметила в ней никакой враждебности.
Они молча шли по коридору. Подойдя к автоматам, Каролина порылась в сумочке и достала кошелек.
– Что будешь пить. Флер, чай или кофе? Ужасно, что я не знаю о тебе даже этого.
Она тотчас поняла, что допустила ошибку. Это была слишком поспешная попытка сблизиться. Не готовая к этому Флер ответила:
– Мне все равно, - и равнодушно пожала плечами.
– Пожалуйста, - сказала Каролина, протягивая Флер стаканчик с чаем, это самый любимый напиток англичан. Выпей немного.