Жестокий роман
Шрифт:
Отшатываюсь. Замираю в ужасе от себя.
Боже. Что происходит?
Я не должна этого делать. Никогда больше. Я не его послушная рабыня. Не вещь. Не предмет. Не отверстие для спуска похоти. Я не загнанное в капкан животное.
Но как же приятно держать его член во рту. Как вкусно. Как запредельно горячо. И если меня настолько жестко имеют в глотку, то что последует дальше? Чего потребует мой хозяин?
Черт. Я больна. Почему? Ну почему этот мужчина действует на меня как запрещенный законом препарат? Необходимо
Марат высвобождает мою грудь из бюстгальтера. Не разрывает ткань, не снимает белье. Просто достает из ажурных чаш и сдавливает соски. Вырывает надсадный крик, отправляет волны голодной дрожи по телу. Снова сминает плоть, выкручивает, оставляя синяки.
— По моему дому будешь ходить голая, — говорит он, а после стягивает кружевную подвязку с бедра и через голову натягивает на мою шею, с мрачной усмешкой заявляет: — Только это разрешаю носить.
Глава 13
Как причудлива судьба человека, как быстро и резко может измениться твоя жизнь, преобразиться самым жутким и драматическим образом. Иногда хватает одного момента. Раз — и реальность перевернута вверх дном.
Вот ты выходишь замуж за любимого человека. Вокруг яркие декорации тропического рая. И кажется, нет никого счастливее на свете, все настолько идеально, что даже не верится. А вот ты стоишь на коленях как последняя шлюха. Свадебное платье разодрано. Макияж безнадежно поплыл. Губы распухли, слюна стекает по подбородку. Тебя только что жестко оттрахал в рот практически неизвестный мужчина.
Я стараюсь отстраниться, представить, будто все это происходит не со мной. Я пытаюсь скрыться, спрятаться в лабиринтах подсознания, отключиться, забыться, потеряться.
Но ничего не выходит. Все напрасно.
Марат умеет ломать людей. Долго и со вкусом, растягивая экзекуцию до бесконечности.
А я не могу дать достойный ответ. Не могу дать отпор. Нечего здесь ему противопоставить.
Как бы страшно не звучало. Он прав. От начала и до конца.
Чувствую. Чую. Четко.
Олег пытался его обмануть, уйти от выплаты дьявольского долга, и последовала суровая и неизбежная расплата. Глупый и наивный план был обречен изначально.
Марат ухмыляется и размазывает мои слезы своим огромным одеревеневшим членом, постукивает напряженно пульсирующей головкой по щекам. Вытягивает шпильки из тугого пучка на моем затылке, распускает волосы, пропускает локоны между пальцами, наматывает на кулак.
Я успеваю только сдавленно сглотнуть.
То, что прежде казалось адом, всего лишь разминка. Легкий разогрев. Даже не первый раунд.
Марат грубо вгоняет член в распахнутый рот. Входит одним ударом. Засаживает по самые яйца. Трахает в глотку дико и яростно, грязно, похотливо, по-животному. Заставляет задыхаться и хрипеть, жестко и методично насилует горло. Чуть
Я застываю за гранью безумия. Низ живота скручивает спазм. Бедра рефлекторно сжимаются. Из меня толчком выделяется влага. Неужели и правда возбуждаюсь?
Мозг отказывается принимать истину.
Нет. Невозможно. Пожалуйста.
Марат опять погружается до самого предела, напрочь перекрывает доступ воздуха, вдавливает мое лицо в пах и замирает. Медленно поглаживает горло горячими пальцами, словно ласкает.
Напрасно пытаюсь закричать. Дергаюсь. Вырываюсь все слабее. Силы на исходе. Перед глазами становится темно.
Он душит меня громадным членом. Без жалости. Нежно поглаживает макушку.
Пугающий контраст.
Упираюсь ладонями в стальные мышцы мускулистых бедер. Отталкиваю. Вроде бы. Давлю руками как могу, собрав всю волю в кулак. Но не отодвигаюсь даже на миллиметр.
Марат цепляет подвязку, натягивает и закручивает, сдавливая мою шею. Таким жестоким образом создает дополнительную стимуляцию для гигантского члена.
Я считаю мгновения. Понимаю, каждая секунда может стать последней.
Сколько еще выдержу? Сколько смогу прожить без кислорода?
Он отпускает меня. Полностью покидает горло. Тянет за волосы, вынуждая запрокинуть голову назад.
Закашливаюсь. Слезы льются ручьем. Не удается остановить поток.
Огромный закостеневший орган грозно нависает надо мной.
Жалобно всхлипываю. Хочу закричать. Завопить. Позвать на помощь. Взмолиться о пощаде.
Однако не издаю ни звука.
Марат обхватывает свой член ладонью, несколько раз проводит вверх-вниз.
Я не способна отвести взор. Смотрю, не пробуя ускользнуть или отвернуться.
Он кончает мне на лицо. Не успеваю зажмуриться. Семя попадает в глаза, обжигает, причиняя ядовитую боль. Из моей груди вырывается глухой вскрик. Горло тут же обдает диким огнем. Рефлекторная реакция организма. Я живо ощущаю толчки возбужденной плоти внутри.
— Размажь сперму по лицу, — приказывает Марат, продолжая поглаживать свой здоровенный орган.
Часто моргаю, облизываю истерзанные губы.
Что? Чего он требует?
Суть приказа доходит не сразу.
— Размазывай, — чеканит хрипло.
И как-то сразу становится ясно, что если не размажу я, то размажут меня, причем моментально. Без суда и следствия. Никто не спасет. Никто просто не посмеет. Еще не время геройствовать.
Я подчиняюсь.
— А теперь по груди, — бросает холодно. — Вокруг сосков.
Опять выполняю то, чего он хочет. Семени так много, что я вся смогу обмазаться. Меня будто из брандспойта обдало.
— Сожми грудь, — говорит Марат. — Поиграй с ней.