Жестокое пари
Шрифт:
– А где?
– В этом доме. Я попросил Кикимера доставить его сюда, дабы избежать проблем.
– Но как ты узнал, про Омут…- неожиданно сообразил Драко. – И… Ты что… смотрел мои воспоминания?
– Да, – поморщился Люциус. – И я жду объяснений, почему мой сын связался с маглорожденной ведьмой?
– Это МОЕ дело, – огрызнулся Драко.
– С тех пор, как ты из-за этой девчонки провалил задание на матче по квиддичу, это стало и МОИМ делом! – разозлился Люциус. – Чем ты только думал?
–
– У меня не было выбора, – помрачнел Малфой-старший. – Благодаря тебе мы потеряли доверие Темного Лорда.
– Он даже не знал об этом воспоминании. Когда он читал мои мысли, оно уже было в Омуте памяти.
– Дело не в воспоминании, – сухо пояснил Люциус. – А в том, что ты не выполнил приказ. Я пошел на сделку с Дамблдором только потому, что он обещал вытащить нас из-под постоянного надзора. И он сдержал слово – Темный Лорд теперь уверен, что мы мертвы.
– Но он еще может провести ритуал для возрождения.
– Этому помешают.
– Кто? – с усмешкой перебил отца Драко. – Мракоборцы? Да они даже не смогли пресечь побег!
– Они справятся. Но каким бы ни был исход битвы, я не хочу, чтобы мой сын в дальнейшем путался с маглорожденной, – безапелляционно заявил Люциус. – Ты больше не должен видеть эту девушку.
– Я сам разберусь!
– Нет! – отрезал Малфой, поворачиваясь к сыну. – Ты уже пытался разобраться, и во что это вылилось? Ты поставил под удар не только честь семьи, но и наши жизни! Повторяю: ты больше не должен видеться с Гермионой Грейнджер.
Драко отвернулся, а Люциус нахмурился – ему был знаком этот упрямый взгляд. Взгляд, который сын унаследовал от него.
*
Гермиона не знала, откуда у нее взялись силы покинуть Хогвартс. После прощания с Сарой она хотела все бросить и остаться рядом с девочкой, хоть в глубине души и понимала, что неожиданное признание лишь усугубит ситуацию. «Пока она должна знать только то, что я – ее подруга, – с горечью думала Гермиона, приближаясь к камину. – Но потом я найду способ рассказать ей правду».
– «Нора», – вздохнула она, бросая летучий порох.
Выйдя из камина и поставив чемодан, Гермиона осмотрелась. В комнате практически ничего не изменилось с момента ее последнего посещения, когда они с Роном уезжали на вокзал, чтобы отправиться в Хогвартс. Тогда Гермиона была уверена, что «Нора» для нее стала вторым домом. «Время меняет все», – подумала она, делая шаг вперед. Словно в подтверждении мыслей из спальни Рона появилась невысокая темноволосая девушка. Пока она спускалась по лестнице, Гермиона не могла отделаться от мысли, что незнакомка ей кого-то напоминает, а когда поняла, не смогла сдержать удивленный возглас:
– Паркинсон?
Та вздрогнула,
– Привет, Грейнджер. Так ты и есть таинственный новый жилец, о котором написал Дамблдор.
В какой-то момент Гермионе показалось, что это не Пэнси стоит перед ней – слишком разительные перемены произошли в облике слизеринки: волосы, которые она обычно распускала, были собраны в практичный пучок, платье простого покроя обтягивало фигуру, потерявшую привычную полноту, а лицо с когда-то пухлыми щеками немного осунулось, но все эти изменения ее совершенно не портили.
– Ты так… – Гермиона пыталась подобрать слова.
– Похудела? – усмехнулась Пэнси. – Скажи это, я не обижусь.
– Постройнела.
– Да уж, жизнь с семейством Уизли имеет определенные преимущества.
Гермиона никак не могла оправиться от шока и машинально запахнула на себе плотную накидку.
– А ты так… – начала Пэнси, остановив взгляд на ее животе.
– Поправилась? Скажи это, я не обижусь.
– Округлилась.
– Пэнс, идем завтракать, – в гостиной появился Рон и осекся, увидев Гермиону. – Ты здесь?
– Ничего не хочешь мне рассказать?
Завтрак проходил в натянутом молчании, пока на кухне не появилась миссис Уизли. Не заметив смущенную физиономию сына, она кинулась к гостье.
– Гермиона! Так это о тебе говорил Дамблдор. Как хорошо, что ты поживешь у нас.
Молли принялась хлопотать вокруг, накладывая Гермионе в тарелку разные лакомства.
– Миссис Уизли, не стоит.
– Accio, пудинг! Попробуй-ка вот это, милая.
Молли поставила тарелку, немного наклонилась вперед, и увидела, наконец, округлившийся живот.
– Ты ждешь…
Не договорив, миссис Уизли подняла суровый взгляд на Рона, который от неожиданного немого обвинения матери поперхнулся и закашлялся, а Пэнси и Гермиона, переглянувшись, в один голос заявили:
– Это не он!
– Но кто же? – приподняла брови Молли.
– Это не так уж важно, миссис Уизли.
После завтрака Рон остался на кухне, чтобы побеседовать с матерью.
– И как ты могла подумать, что это я сделал? – услышала его возмущенный шепот Гермиона и невольно улыбнулась.
– Малфой не перестает удивлять меня, – усмехнулась Пэнси, когда они вышли из кухни.
– Да уж, у вашего пари были весьма специфичные последствия.
– Ты знаешь, о пари? – ахнула Пэнси. – Знаешь, но ничего не сказала Рону?
– А при чем тут он?
– Как при чем? – Пэнси неожиданно осеклась. – Погоди, а что тебе рассказал Малфой?
– Он сказал, что вы поспорили, что он сможет окрутить «гриффиндорскую заучку».
– А, ясно… – Пэнси тут же напустила на лицо равнодушие и отвела взгляд.