Жить и сгореть в Калифорнии

Уинслоу Дон

Может быть, да, а может, и нет. Монитор колеблется где-то в районе нейтрального нуля — несколько единичек и двоек по обе стороны черты. Эмили не понравилась жюри так, как понравился Том.

Но она продолжает:

— Мистера Уайта, как мы его именуем, можно уподобить человеку, убившему отца и мать, а потом молящему пожалеть его, сироту…

Присяжные безмолвствуют — ни смешка, ни шепота. Ох, думает Джек, они уже разозлились не на шутку.

Точно: отрицательные четверки и пятерки.

— …Потому

что такова печальная истина.

Мой высокочтимый коллега мистер Кейси сказал вам — и правильно сказал, — что власти посчитали пожар несчастным случаем, как и сопряженную с ним смерть. Верно. Но он не поставил вас в известность, что компания вовсе не обязана принимать во внимание это расследование и его результат. «Великий Запад» не считает, что закон ей не писан. Но по закону страховая компания имеет право, а вернее, даже обязана провести независимое расследование всего, что связано с заявленной претензией, после чего и принять решение. И по закону страховая компания вправе отвергнуть претензию в случае аргументированного заключения «вероятнее да, чем нет», что страхователь сам уничтожил свое имущество.

Таков закон — «вероятнее да, чем нет». И когда вы выслушаете обоих моих свидетелей, я не сомневаюсь — вы согласитесь с тем, что мистер Уайт поджигатель и убийца. А за это ему положены уж никак не миллионы долларов, которые он требует с компании. Вместо того чтобы присудить их ему, вы спросите: «Почему этот человек не арестован? Почему ему не предъявлено обвинение в суде?»

Теперь по поводу того, что вы должны дать понять страховой компании.

Как рекомендовал это сделать вам мистер Кейси.

Рекомендую и я.

Дайте ей понять, что вы не купитесь на дешевый мелодраматизм. Что вы твердо намерены придерживаться фактов. Дайте ей понять, что мистеру Уайту не только не будет выплачена искомая сумма, но что он будет изобличен судом и понесет наказание.

Спасибо.

Когда присяжные уже заполняют анкеты, Джек слышит слова Райнхардта:

— Это уж она загнула.

— А мне понравилось, — говорит Херлихи.

Да, загнула, думает Джек. Но что ей оставалось делать? Тебя пнули в ягодицу на процессе по поводу поджога, так получай пинок и во вторую ягодицу.

Джек видит, что консультанты-юристы бешено жмут на клавиши. Они жмут на клавиши и, как хищные птицы, ожидают ответов на эти выступления. Джек знает, что от этих ответов зависит все: если Кейси победит во вступительной речи, переубедить потом присяжных будет чертовски трудно. Опытные юристы утверждают, что 80 процентов присяжных все решают после первых же выступлений.

И чертовски трудно будет заставить Красные кресла не начать переговоры о соглашении.

Присяжные кончают писанину, и один из консультантов бросается к ним — собрать ответы.

— Вызываем для дачи показаний мистера

Смита, — говорит Питерс.

Меня, значит, думает Джек.

Положение у него довольно затруднительное.

Если он выступит удачно и победит, на него обрушится месть Сандры Хансен.

Если он выступит плохо и завалит дело, он сохранит место в компании, но Ники Вэйл не понесет наказания за поджог и убийство.

Вот она — главная дилемма.

87

Появление его за свидетельской трибуной встречается негативной семеркой на мониторе.

Видеть этого он сейчас, конечно, не может, но, глядя в глаза присяжным, понимает, что они заранее настроены против него.

Одно дело разглядывать «коллегию присяжных» — пусть это даже будет фокус-группа — из-за односторонней зеркальной перегородки и совсем другое, думает Джек, глядеть им в глаза и видеть, что для них ты как какой-то зверь в зоопарке.

Хищный зверь.

Но он все же старается вести себя так, как советовала ему Питерс: не опускать глаза, говорить внятно, чуть медленнее обычного и чуть громче, прямо отвечать на поставленные вопросы. Спокойствие, выдержка, уверенность.

Так, думает Джек. Даже сев, он чувствует, как на лбу выступают капельки пота.

И Мэллон глядит на него.

Словно хочет сказать: где-то я тебя уже видел.

Давненько это было, судья, в какой-то другой жизни.

Питерс предваряет его выступление сведениями о нем: кто он и что, где учился, опыт работы.

Потом спрашивает:

— И сколько претензий по поводу пожара прошло через ваши руки за время работы в компании «Великий Запад»?

— Да, наверно, сотни.

— А может, и тысяча?

— Возможно.

— И из этой тысячи, — спрашивает она, — сколько претензий было отклонено?

— Очень мало.

— Можете назвать мне цифру?

— Можно пересчитать по пальцам. Девять-десять.

— Иными словами, такое случалось редко?

— Возражаю! Наводящий вопрос!

— Принято.

— Не могли бы вы сообщить суду, сколько было таких отказов в вашей практике? — переформулирует вопрос Питерс.

— Это были редкие случаи.

Тихий ропот присяжных.

— Трудно ли бывает доказать поджог, совершенный страхователем?

— Бывает и нелегко.

— Почему?

— Поджог — это такое преступление, когда улики уничтожаются, — говорит Джек. — А кроме того, совершивший это преступление старается скрыться с места события еще до того, как пожар разгорелся… По понятным причинам.

Джек чувствует, что краснеет из-за того, что дважды употребил слово «преступление». Чего не полагается делать в гражданском суде, если речь идет о поджоге. Но он тут же думает: Ну и к черту! Мне не до условностей.