Живая история
Шрифт:
В доме царила тишина, и с первого взгляда она определила, что все осталось на своем месте. Луиза с облегчением перевела дыхание.
— По-моему, я предупредил, чтобы ты оставалась на месте, пока я проверю, все ли в порядке.
Погруженная в собственные мысли, Луиза чуть не подпрыгнула от неожиданности — за спиной стоял Гейдж.
Сердце девушки екнуло, хотя он и не думал дотрагиваться до нее. С нарочитым безразличием взглянув на него, Луиза насмешливо вскинула брови:
— Выходит, я не очень хорошо выполняю
— За неповиновение обычно наказывают, — хриплым голосом предупредил он. В его глазах зажегся чувственный огонь, он дотронулся указательным пальцем до мягкого овала ее подбородка. — Насколько я помню, я предупреждал, чтобы ты не оказывалась у меня под рукой. Иначе я… поцелую тебя…
Загипнотизированная его взглядом, Луиза чувствовала, что ее сердце вот-вот вырвется из груди, в горле пересохло, голова кружилась. Он должен поскорее уйти, что бы она не совершила какую-нибудь глупость. Луиза не двигалась, глядя в его бездонные глаза, в них можно было утонуть и вряд ли пожалеть об этом…
— Не думаю, что это очень удачная идея…
— Возможно, идея и неудачная, — прошептал он, — но это совершенно не имеет значения, когда дело касается тебя.
Он шагнул к ней.
— Нет!..
— Да, — отрезал он, пожирая ее пламенным взглядом и наклоняясь к ее рту. — Да!
Он хотел поцеловать ее только один раз, но, едва прикоснувшись к ее горячим влажным губам и почувствовав их неповторимый вкус, Гейдж мгновенно забыл о своих намерениях, они растаяли словно дым. Желание, сжигавшее его уже в течение долгих дней, сводившее с ума, достигло своего предела: он задыхался, ноги едва держали его. Пылко прижимая Луизу к себе, он снова и снова жадно приникал губами к ее сладким устам, не в силах оторваться…
А Луиза чувствовала себя так, будто тонула: она цеплялась за Гейджа, прижималась к нему, чтобы выплыть. Когда он, задыхаясь, жарко шептал ее имя, она забывала, где она, кто, и знала только одно — она никогда не ощущала ничего подобного.
Надо остановить его! — пронеслось в голове, когда Луиза неистово обнимала его широкие плечи, обтянутые вытертой кожаной курткой. Но куда легче ей было уступить натиску этого неистового ковбоя, покориться дикому порыву, который он рождал в ней.
Было в нем что-то горячее, сильное, властное, отчего сердце ее начинало бешено биться в груди и перехватывало дыхание. Гейдж не спрашивал, он брал, как будто имел на это полное право. Как будто и не сомневался, что Луиза полностью с ним согласна. Как будто каким-то непостижимым образом чувствовал, что она хочет его так же страстно и неотвратимо.
И Луиза действительно хотела его! Хотела, Господи, помоги! Признание пришло неожиданно и вернуло ее на землю. Что она делает?
— Подожди. — Едва держась на ногах, она уперлась руками ему в грудь, но оттолкнуть не смогла.
А он уже нежно прикасался к ее груди, гладил большим
— Нет!..
Гейдж услышал панику в ее голосе и прижал Луизу к своей груди, пытаясь успокоить, но было уже поздно. Только что он держал в объятиях страстную, пылкую женщину, и вот она уже вырывалась от него.
— Черт возьми, Луиза!
Она отскочила от него как ошпаренная. Глаза ее гневно горели; она побледнела, лишь на щеках пылал лихорадочный румянец. Гейдж попробовал вновь привлечь ее к себе, но вдруг понял, что испугает ее еще больше, если сделает хоть одно неверное движение.
— Что такое? Что случилось?
Луиза молчала, только качала головой.
— Ну, — наконец выдохнула она, бессильно махнув рукой, — все… Не за тем я приехала сюда.
— Сюда? — переспросил Гейдж. — Ты имеешь в виду, в Аризону?
— Да, в Аризону! — стала объяснять Луиза, глотая слезы. — Моя мать умерла два месяца назад, и с тех пор я совсем не… своя… Я перестала писать… Ну, в общем, зашла в какой-то творческий тупик…
В волнении она стала ходить по комнате и, торопясь и путаясь, рассказывать ему, зачем приехала в дом своего детства, в дом отца, которого, оказывается, совсем не знала…
— Я многое забыла. Например, как он смеется. Я открыла ящик стола и нашла мешочек с кубиками для игры в кости… Как я могла это забыть?
Наблюдая за ней, Гейдж уже готов был сказать, что, возможно, она забыла об этом потому, что Том Хадсон не очень-то любил смеяться. Но он понимал, что Луиза говорила скорее для себя, поэтому, нахмурившись, заметил:
— Вот и хорошо, что вернулась. Ты все вспомнишь.
— Да… кое-что я уже вспоминаю… — согласилась она.
— А когда все вспомнишь, то уедешь?
Вопрос застал ее врасплох: она остановилась посреди комнаты и устремила на него немигающий взгляд.
— Уеду. — В ее словах не было угрозы — просто констатация. — Вернусь домой, в Даллас, писать книгу. Я люблю свою работу, дорожу ей, поэтому я не могу… не могу…
Она сконфуженно замолчала и, поняв, что запуталась, отвела взгляд.
— Не можешь связываться со мной? — закончил он за нее. — Ты это хотела сказать?
Его осуждающий тон заставил ее вздрогнуть.
— На меня и так многое свалилось, — продолжала оправдываться Луиза. — Я не хочу ни о чем жалеть, ни в чем раскаиваться…
Ну вот, не хватало, чтобы она потом меня же и упрекала, с горечью подумал Гейдж. Слова Луизы задели его за живое. Сжав губы, он угрюмо процедил:
— Другими словами, от ворот поворот, так? Ладно, расслабься, детка. Мне не надо повторять дважды. — Лицо его окаменело.
Гейдж вышел прежде, чем она успела открыть рот. Через секунду с улицы донесся шорох шин — грузовичок ехал к домику управляющего.