Живое проклятье
Шрифт:
— Всё, Алёшка, — тяжело вздохнув, произнёс дядя. — Последний вариант у нас остался. Держи!
И он протянул мне стальной топор. Я провёл пальцем по лезвию и почувствовал, как кожа на моей руке расступилась.
— Очень острый! — кивнул я.
— Совсем недавно наточил, когда собирался к зиме дрова заготавливать. А ты что, не этим рубил?
— Нет, я огненный кристалл приобрёл, обошёлся вообще без дров, — объяснил я.
— Ну-ну, ещё не отвык от дворянских повадок? — хохотнул дядя. — Ладно. Давай, Алексей, — он вытянул ногу. —
— В смысле «руби»? — удивился я. — Мы сильно рискуем. Ударю слабо — ничего не случится. А если переборщу, и кожа треснет — есть риск, что я тебе ногу отрублю. Так не пойдёт.
— А какие у нас ещё остались варианты? — пожал плечами он. — В крайнем случае… Я уже думал об этом. Можно и на самом деле отрубить её к чёртовой матери и сделать деревянный протез. Всё равно толку от этой ноги — никакого!
— Стой, не спеши, — попросил дядю я. — Я знаю, как мы с тобой поступим. Согни ногу в бедре, я не хочу бить поперёк. Рубану по касательной. Даже если нанесу рану, ноги ты не лишишься. А мы получим кусок каменной плоти.
— Ладно, — мужаясь, кивнул он. — Давай, я готов.
Я достал из сумки болеутоляющее и протянул дяде.
— Вот, выпей. На всякий случай, — предложил я.
— Ты ведь знаешь, что мне все эти травяные штуки нельзя. Сам же убеждал меня слезть…
— Это — лекарство. В малых дозах оно безопасно. Пей, — настоял я.
Как только дядя принял болеутоляющее, я поднял над головой топор, прицелился, несколько раз замахнулся, рассчитывая траекторию.
А потом рубанул.
— РАЗОРВИСЬ МОЁ СЕРДЦЕ! — заорал дядя. — ГРИФОН, ВЫКЛЮЙ МНЕ ГЛАЗА!
От его ноги отлетел длинный, тонкий слой кожи, обнажив красноватый камень, который находился прямо под чёрным.
— Тише-тише, — схватил его за плечо я. — Сейчас препарат подействует. Сильно болит?
— Да вообще не болит! — утирая пот со лба, заявил дядя. — Я просто испугался.
— Пугаешься ты, мягко говоря, громко, — усмехнулся я, затем подобрал щипцами образец кожи и поместил его в заранее заготовленный раствор. — Посиди здесь немного, я отнесу его в холодильный ящик.
Поместив раствор с образцом кожи прямо под морозный кристалл, я вернулся к дяде и обработал его ногу антисептической магией обратного витка, после чего наложил бинт.
— Видимо, в твоей ноге вообще нервных окончаний почти не осталось, — заключил я. — Судя по тому, что в глубине конечности находился красный камень, могу предположить, что он выполняет функцию кровообращения. И нам с тобой повезло, я отщипнул немного красной ткани вместе с кожей. Так что буду делать сразу два препарата.
Я помог дяде добраться до квартиры, после чего вернулся домой. И только сейчас осознал, каков масштаб катастрофы. Проклятья в самом особняке больше нет, но расколотило все этажи внушительно. Пожалуй, сегодня имеет смысл переночевать в подвале. Печально получится, если после всего, что я уже успел пройти, мне придётся погибнуть под очередным завалом.
— Ж-жу! — услышал я голос
— Пшёл вон отсюда! Кыш! Какое же всё-таки мерзкое создание! — доносились крики Доброхота.
Отлично, значит, не помер всё-таки, пока меня не было. Видимо, моя идея с нитроглицерином всё же сработала.
Я аккуратно поднялся в свою комнату, которая уже давно превратилась в палату для самых необычных больных, и обнаружил, что Доброхот давно слез с кровати, и принялся приводить помещение в порядок.
Он размахивал руками, выпуская едва заметную магию, из-за которой пол, стены, потолок и мебель восстанавливались и приобретали прежнюю форму.
Нет… Местами даже лучше! Я хорошо запомнил щели в восточной стене, через который по ночам сочился ледяной ветер. Теперь их не было.
Токс же пытался помогать Доброхоту, и, взваливая себе на спинку дощечки, таскал их к домовому. Но на деле, судя по всему, только путался у него под ногами, поскольку Доброхот справлялся без посторонней помощи. Уж не знаю, как называется эта магия, которой он пользуется, но дом преобразовывался прямо на глазах.
— А тебе не рано ли с кровати вставать? — бросил ему я.
— Не рано, — буркнул он. — Мне не хочется себя должником чувствовать. Вот увидишь, Мечников, уже через неделю этот дом будет совсем другим.
— А ведь ты теперь получил вольную, верно? — подметил я. — То есть, при желании, ты этот дом можешь покинуть и найти новый?
— Могу, — кивнул он. — Но я родился в этом доме, и понятия не имею, каково живётся в других. Тем более, не охота мне к другими идиотам привыкать, к вам-то, Мечниковы, я уже привык.
— Зато за словами следить не привык, — усмехнулся я. — Смотри, при Кате так не разговаривай, когда она вернётся в этот дом. Она твоего юмора может не понять.
— Нет уж, хозяйку свою я точно не обижу… Чёрт, да убери ты от меня этого таракана дурацкого! Он меня пугает до одури! Убери! — раскричался Доброхот.
— Токс, твоей помощи тут не ценят, — рассмеялся я. — Иди в подвал. У меня для тебя завтра найдётся работёнка. Без дела сидеть не придётся!
Следующим утром я первым делом рванул в город. На этих выходных у меня дежурств нет, так что я могу полностью отдаться изучению дядиного недуга.
Добравшись до кузницы, я столкнулся с Геннадием — подмастерьем кузнеца.
— Здаров, Генка! — поприветствовал парня я. — Сергей Петрович не пришёл ещё?
— Нет, господин Мечников! Мастер ещё не пришёл, но если вам что-то нужно купить, я могу и без него всё устроить! — воскликнул парень.
— Ого! Как посмотрю, от заикания и следов не осталось? — заметил я. — Спишь как, Ген?
— После того как вы меня пролечили — всё сразу восстановилось, — сказал он и покорно опустил голову. — Я навеки ваш должник.
Не так давно Геннадий обратился ко мне с жалобами на полное отсутствие сна и заикания. Я назначил ему препарат, который сам же изобрёл. И вот итог!