Живой Дали
Шрифт:
В конце концов "бентли" удалось благополучно выгрузить с корабля, без единой царапины. Дали был счастлив и с удовольствием ездил на ней по Нью-Йорку. Он даже нарисовал на бардачке маленькую симпатичную Деву Марию.
– Пусть она охраняет вас, Капитан, от несчастных случаев.
Бездарь
Мне кажется, в начале нашего сотрудничества Дали считал меня никчемным человеком. Потом он решил, что я все-таки не бездарь, но удачно им притворяюсь. Спустя еще какое-то
Он обожал устраивать розыгрыши, и мне случалось частенько журить его за очередную проделку:
– Дали, как бы вам ни хотелось меня надуть, у вас ничего не получится!
Мы смотрели друг другу в глаза и начинали хохотать. Это была наша игра. Дали был счастлив, если ему удавалось разыграть меня.
Эта история случилась в первый год нашего сотрудничества. Я договорился о встрече с богатым клиентом, человеком, с которым познакомился еще в те времена, когда вращался в кинематографических кругах. С ним можно было заключить сделку на сто тысяч долларов. Встреча, как всегда в подобных случаях, была назначена в баре отеля "Сент-Реджис".
В то утро я опоздал на пятнадцать минут по уважительной причине. Директор отеля остановил меня, чтобы поговорить о важной проблеме: вот уже три года подряд чета Дали не оплачивала счетов. Мне удалось договориться и снизить задолженность в пятьдесят тысяч долларов наполовину. Касательно остальных двадцати пяти тысяч я предложил творческое решение: Дали оформит бар на первом этаже отеля, и репродукциями его картин мы украсим каждый номер.
Вполне довольный собой, я наконец спустился в бар.
Дали и мой давний приятель уже были там. Они болтали о чем-то и смеялись, когда я подошел.
– Капитан, - сказал Дали, - познакомьтесь, это мой старый друг...
– Старый друг?
– удивился я.
– Ну да, мы знакомы уже сто лет!
В действительности они впервые увидели друг друга всего несколько минут назад, ведь это я организовал встречу. Дали пустился на хитрость, чтобы лишить меня законных десяти процентов. Мне не оставалось ничего больше, чем подыграть ему и глупо улыбнуться.
Через две недели Дали попросил у меня номер телефона этого человека.
– Но, Дали, - сказал я, - это же ваш старый друг! Уверен, у вас есть его номер!
Естественно, никакого номера у него не было. Он даже не мог вспомнить полное имя своего "давнего знакомого".
– Ладно, Дали, - согласился я.
– Вы получите его телефон, но это будет стоить десять тысяч долларов! Мои десять процентов!
Он заплатил в тот же день.
Майор Барнс
Когда в 1969 году мы оказались в Нью-Йорке, я позвонил одному из своих старых друзей по армии, старшему по званию офицеру, и сообщил ему, что остановился
Майор Барнс (в годы Второй мировой он был одним из ближайших помощников генерала Эйзенхауэра и занимался проблемами ведения психологической войны, также ему довелось послужить и на флоте) наведался в бар "Кинг Коул", полный желания отыскать меня. Бармен отправил его к Дали, сказав, что тот сидит в соседнем зале, совсем рядом.
Рядом? Прекрасно! Барнс, довольно мощный мужчина под метр восемьдесят, решительно заша-гал в соседний зал и обнаружил там Дали в окружении поклонников.
– Я ищу капитана Мура, - сказал майор.
– Мы вместе служили в армии, он был славным офицером!
– Да вы что?
– удивился Дали.
– Капитан Мур и правда служил в армии?
Барнс сбросил куртку и схватил Дали за галстук.
– Вам повезло, - заорал он, - что вы не мой подчиненный!
Я успел как раз к тому моменту, когда стычка готова была перейти в драку, и утащил майора в соседний зал. Он был на взводе и горел желанием выбросить Дали на улицу.
Больше Дали никогда не шутил над моим военным прошлым.
« Foc !»
Дым. Сильный запах дыма. Я открываю дверь номера на шестом этаже нью-йоркского отеля "Сент-Реджис". Да, действительно дым, и явно не сигаретный. Что-то горит.
Я поспешно закрываю дверь и звоню в администрацию отеля.
– О, нет никакого повода для беспокойства, сэр. На одном из нижних этажей загорелся матрас, но огонь уже потушен. Мы постараемся обзвонить всех постояльцев и успокоить их, - сказали мне.
Я подумал, что Дали может слишком взволноваться, услышав подобную новость, и решил позвонить ему сам. Но в его номере никто не брал трубку. И тут я услышал странный шум в коридоре.
Дали несся по коридору, прижимая к груди старый помятый чемодан, в котором всегда хранил свои сокровища, то, что не должно погибнуть при пожаре... пожаре, готовом вот-вот, по его мнению, охватить все здание. Мне было известно, что среди сокровищ числятся незаконченная опера под названием "Быть Богом", осколки метеорита и крохотный кусочек дерева, который, как считал сам Дали, был частью Креста Господня.
Не снижая скорости, он бил кулаком в каждую дверь, мимо которой пробегал, выкрикивая при этом "Пожар!" на каталанском. В моменты паники он всегда переходил на родной язык.
– Foc! Foc! Foc!
С каждым выкриком его голос становился все визгливее.
Я подумал, что большую часть постояльцев успели предупредить и они не обратят внимания на вопли сумасшедшего. Но вдруг открылась дверь, и на пороге появилась толстая американка с бигуди в волосах, явно рассерженная тем, что ее прервали в самый разгар туалета. Она выкрикнула на английском: