Живые не любят умирать
Шрифт:
Мне ничего не оставалось, кроме как признать его умозаключения логичными. Перспектива и впрямь вырисовывалась отнюдь не приятная.
– Хорошо, – решила я подытожить, – сделаем, как ты сказал. Дождемся темноты, чтобы нас не застукали возле замка Варламовых, и сотрем все отпечатки. А потом позвоним по ноль-два анонимно. Таким образом, мы окажемся непричастны. А пока можно заняться расследованием. Если мы найдем преступника, тогда уж точно нас никто не арестует.
Я едко улыбнулась Логинову, он ответил взаимностью, а Паша посмел со мной спорить:
–
– Это не любопытство. Это убийство моей бывшей подруги, с которой мы учились в одном классе, – сообщила я Павлу новую для него информацию.
– И спели вместе одну песню, – зачем-то добавил Логинов.
Самойлов почесал затылок:
– Ни фига се… Но мы ведь в любом случае узнаем, кто это сделал. Проще оставаться в стороне.
– Откуда ты это узнаешь? – обратилась я к подельнику.
– Ну как… – Пашка даже задумался, а я внимательнейшим образом изучала в тот момент его лицо и старалась его запомнить: редко выпадает возможность наблюдать такое явление, как думающий Паша. Когда глубокие складки на лбу распрямились, а губы трубочкой разгладились, что означало завершение умственной деятельности, он ответил: – Все откуда-то узнают, кто кого убил. И мы узнаем.
Здесь вмешался ярый антисторонник органов власти:
– Все узнают не кто кого убил, а кого обвинили в убийстве. Зачастую это противоположные по значению понятия. Скажи еще, что этот мир преисполнен справедливости, а добро всегда побеждает зло.
– Послушайте, ребята, – встряла я, – мне кажется, надо плотнее заняться замком и выяснить, что же там происходит.
– Да ничего там не происходит, это мы уже выяснили. – Женька провел рукой сначала по волосам – с понтом причесался, – затем по щеке и подбородку, пытаясь на ощупь определить, пора ли бриться или подождать до завтра. – Там только трупы в шкафах прячутся, а больше ничего интересного.
– Ты уверен, что ничего, кроме трупов? Вы просто кое-чего не знаете. – И я рассказала им о ночном происшествии. Паша слушал, разинув рот, и даже переместился на корточки напротив меня, дабы лучше видеть рассказчицу. – Мы ведь так и не попали в башню, вдруг там кто-нибудь живет? А ночью выходит из своего потайного помещения и бродит по замку с зажженной лампадой или факелом.
Самойлов побледнел:
– Хочешь сказать, это… дух? – последнее слово он прошептал.
– Не знаю, – тем же таинственным шепотом ответила я. – Кстати, в башнях этого замка мы тоже не были. Нам даже не удосужились сообщить, что в них находится, не то что провести экскурсию.
– Что, и здесь тоже… духи? – осторожно осведомился Паша. Он вообще все слова, связанные с нечистой силой, произносит со страхом вкупе с таким священным благоговением в голосе и делает при этом такое лицо, что становится забавно.
Я ответила по-прежнему шепотом:
– Кто знает, дорогой друг, кто знает…
– Можно подключить Андра, рассказав все ему, – подумав, предложил Жека. – Все же его это убийство побольше нашего касается, горничная-то на него, считай,
Я тут же нахмурилась:
– А ты ему стопроцентно доверяешь? Мы же не знаем, кто ее убил.
– Ну ты, Любимова, даешь! У тебя паранойя. Он же мой друг!
В эту секунду распахнулась дверь, на пороге возникли Ленка и Ольга.
– Та-ак, вот вы где трое, – заявила последняя, глядя, как я все еще лежу у Женьки на плече, и ехидно улыбаясь. – Как мило.
– Что мило? – резко вякнула я, отстранившись от особи мужского пола.
Но Ольга отвечать не стала. Какие же все бабы стервозные и завистливые… Не зря я с детства больше тяготею к мужскому обществу, в котором чувствую себя куда приятнее и свободнее, нежели к женскому. Лучшая подруга Юлька не в счет, на то она и лучшая.
– А мы вас, сонь, по всем этажам ищем, – вступила в разговор Ленка – представительница отряда стерв и завистниц. – Чтоб на завтрак позвать. А вы все в одной комнате, оказывается. Кстати, что вы здесь делаете? Да на полу?
– А что, – с вызовом молвил возмущенный чужим любопытством Паша, – друзья не могут собраться и вместе посидеть?
– Друзья, значит, – хихикнула дура Оля, посмотрев на нас с Логиновым. – Ну ладно друзья, так друзья.
С этим они вышли из комнаты, а мы поднялись и потопали за ними. Вот так за одну ночь злейшие враги могут превратиться в добрых друзей.
Глава 7
Вячеслав Тихонович сидел за столом темнее тучи и к еде не притрагивался. Может, ждал остальных, а может, из-за чего другого.
– Вчера игра была, – пояснил он причину плохого настроения, – наши продули… Как всегда!
– Блин! – Женька стукнул себя по лбу и, наклонившись ко мне, зашептал прямо в ухо: – Один раз я сказал: «Даже нечистая сила не сможет помешать мне смотреть футбол!» Выходит, ошибался!
Паша хмыкнул, а я, не находя ничего смешного в его шутке, поскольку она была связана с нахождением трупа, нахмурилась:
– А во сколько игра была?
– Не бойся, когда мы спускались по лестнице, она уже закончилась. Нас никто не видел, – заверил Логинов также шепотом.
Последней к завтраку явилась Инна Михайловна, одетая в изумительное бордовое платье, на белом воротничке которого красовалась дорогая брошь в виде стрекозы. Насекомое имело два блестящих глаза, удивительно напоминавших бриллианты.
– Ниче себе брюлики у бабульки! – прошептал нам с Жекой Пашка, развеяв все мои сомнения. Раз Павел говорит, значит, и вправду камни настоящие.
– Она отгоняет злых духов, – повела старушка плечом, близ которого и сидела стрекоза, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, но в то же время уж слишком надолго задержав на Самойлове взгляд, что снова подтверждало догадку о сохранившейся остроте ее слуха.
Павел покраснел, а Инна Михайловна, видя сие смущение, задорно ему подмигнула.
– На этот раз никому кошмары не снились? – спросила она, засовывая в рот тост с беконом.
Щавелев побледнел, а остальные заверили, что видели приятные сны.