Живые не любят умирать
Шрифт:
– За кем? – Он недоумевающе уставился на шары на бильярдном столе. – Ты что, из психушки сбежала? Если на них смотреть, ничего не произойдет. Нужно ими манипулировать.
– Как это? – не поняла я, продолжая говорить о Серовых.
– А вот так! – Он разбил кием собранную кучку из одинаковых по размеру шаров. – Хочешь попробовать?
– Нет, я хочу, чтобы ты следил за Серовыми! Вот о чем я говорю.
– Ну так и говори на здоровье. Только, будь добра, шепотом. – В комнату вошли Паша, Ленка с Андреем и Вячеслав Тихонович.
– Да, ты прав, – понизила я голос до шепота. – Ты кого берешь на себя?
– Мы с тобой берем Тихоныча, а Пахан пусть занимается Илюхой.
–
– О чем шепчемся, молодежь? – незаметно подкрался к нам дядя Слава. Я вздрогнула, а Женька сообщил:
– Да так, про идиотов всяких.
– А мне послышалось, вы говорили про моих сыновей, – заявил тот, буравя нас маленькими глазками-пуговками. – Впрочем, если они и не идиоты, то оболтусы – точно! – добавил он и рассмеялся.
– Да нет, – пришла я в себя и стала сочинять: – у меня друг есть, Андрей. Такой идиот! Только про боевики и может разговаривать! – Я не жалую эту категорию кинолент. – А Женя говорит, он был бы идиотом, если бы смотрел мыльные оперы.
– О да, я согласен с тобой! – похлопал он Логинова по плечу в знак одобрения. – Между прочим, я как раз таки обожаю боевики. Когда машины взрываются, из автоматов стреляют, герои классно дерутся на кулаках… Да еще и в конце обычно какая-нибудь симпатичная грудастая блондиночка достается главному герою в качестве приза! – Он снова захохотал.
– О, как я вас понимаю! – Женька взял под локоть Тихоныча и повел его в сторону, щебеча что-то про блондинок.
Я презрительно сморщилась, пытаясь это пережить. Тут ко мне подплыл Паша, и я шепотом поведала возложенное на него задание.
– А где он?
– Илья? Я слышала, в библиотеке. Хотя я не представляю, что ему может там понадобиться.
– Вот я и выясню, – обрадовал меня Паша, козырнув, и отправился на поиски вверенного ему объекта.
В углу послышался Ленкин щебет:
– Дрюсик, а пойдем в беседку? Темнеет… Романтика!
– Ой, ребята, – была я тут как тут. – А можно мне с вами?
Я зябко куталась в джинсовку, сидя на краешке скамейки и глядя на звезды. Здесь, вдали от городской суеты, они кажутся ярче, теплее и заманчивее, они так и зовут к себе, и становится даже жаль, что люди не птицы и не умеют летать. На другом краю скамейки Ленка также отчаянно пыталась согреться и жалась к возлюбленному, который и был ей вместо джинсовки, поскольку обнимал Лену своими теплыми руками. Не стоит вспоминать, какими взглядами меня одарили за мое предложение посидеть втроем. Держу пари, Ленка сейчас ломает голову, что же с нами стряслось: то Юльке приспичило вместе с Андреем посмотреть на озера, то мне захотелось составить им компанию в такой явно интимной обстановке. Но все же категорично мне никто не запретил, всего лишь, ухмыляясь, намекнули, что им вроде как охота побыть вдвоем, а компания в этом случае расценивается как собачья пятая нога, но я это стерпела и, закосив под полную дурочку, не внимающую прозрачным намекам, поплелась за ними в глубь сада, памятуя о возложенной на саму себя ответственной миссии. Сидела наша троица уже довольно долго, мы с Ленкой успели здоровски замерзнуть, а Дрюшу открыто клонило ко сну.
– Может, пойдем? – робко спросила любимого Ленка, озвучив вслух то, о чем все трое приличное время мечтали про себя. – В постель хочу, погреться.
– Давай, – недолго думая ответил Андрей, согнав с себя дуновения сна, и, повернувшись ко мне, не преминул съязвить: – Ты как, с нами? Кровать широкая, поместимся!
– Дрюша! – противным голосом, растягивая гласные, заканючила Ленка, давая этим
– Спасибо, но я откажусь, – изрекла я. – Я люблю спать головой на юг, тогда как Ленкина кровать смотрит на запад.
Поднявшись, мы вернулись в дом.
Как я только пережила эти два с половиной часа? Нет, хватит с меня слежки. Хватит с меня тайн, хватит с меня предателей. Завтра же будем колоть Щавелева вместе с Женькой. Да на него пару раз дунуть – и то достаточно, а если уж пустить в ход тяжелый Женькин кулак …Только у меня должен быть козырь. То, чем его взять. И сегодня я найду этот козырь.
В комнате было несравнимо более душно, чем на улице. После свежего холодного воздуха мне показалось, что здесь вовсе нечем дышать. Я поскорее открыла окно, высунув в него голову. Не то из-за духоты в комнате, не то по вине мыслей о расследовании, но так или иначе пот продолжал течь со лба ручьями, и зря я вертела высунутым наружу носом из стороны в сторону. Оставив щель в целях проветривания, я направилась в ванную, чтобы принять контрастный душ.
– Ну и темно же здесь, – заявила я раковине и зажгла свечу. – Так-то лучше.
Стоя под упругими струями воды и меняя ее температуру с горячей на холодную и обратно, я пришла к выводу, что нужно обличить того, кто выпустил Ольгу. Он назовет мне имя Серова, не сам, конечно, но если аккуратно понаблюдать за человеком, он как-то себя выдаст. Или же пойти путем логических рассуждений, а с кем же из Серовых мог спеться этот человек. Имея на руках предателя и имя Серова, можно запросто сунуться к Щавелеву за доказательствами и чистосердечным признанием. А уже с этим багажом – в полицию. Нужно только дернуть за ниточку, и весь клубок распутается. Ниточка – это предатель. Как же его вычислить? Устроить засаду, ожидая, что он придет за ключами, как в тот раз? Сдается мне, выпустив Ольгу, человек преследовал определенную цель, а Щавелев в этом деле был не сильно нужен. Либо он знает меньше, чем Ольга, и потому менее опасен. А может, дело в том, что Артем Артурович закален на тему пыток, и в нем предатель уверен, чего не скажешь об Оле, которая, по мнению предателя, очень быстро расколется, выдав их всех с потрохами. В этом случае я должна радоваться, что Олю просто не убили. Хотя это еще неизвестно…
Необходимо срочно вычислить предателя, и уж у него узнать все подробности. Но как это сделать?
Я глянула на себя в зеркало. Тут взгляд мой упал на свечу, затем плавно переместился на мыло. А почему бы и нет? Ведь предатель обидел меня? Обидел.
Я скинула на пол только что надетый шелковый халатик и воскресила в памяти одно несложное четверостишие.
Глава 15
За завтраком собрались все девять человек. Щавелев завел бы сейчас свою шарманку про девять негритят и что они там делали, почему их впоследствии стало восемь, но, к моей великой скорби (ха-ха), он находился в местах не столь отдаленных в прямом смысле этих слов, прикованный наручниками к нарам. Вчера поздним вечером, когда все уже заснули, ребята носили ему вкуснейшие яства – черный хлебушек и чистую водопроводную водичку в стакане.
– Ума не приложу, куда подевался адвокат! – словно прочитал мои мысли Вячеслав Тихонович. – И не звонит же, паразит!
– Давно пора его уволить, – тут же ответил ему старший сын.
– Ты же знаешь, Илюша, это невозможно. Наша семья на протяжении многих десятилетий тесно сотрудничала с его семьей. Считай, он перешел к нам по наследству, и прими это как должное.
– Ладно, я поехал по делам. – Илья поднялся и вышел.
Я придвинулась поближе к Павлу.
– Ну, чем он занимался?