Жизнь бьет ключом
Шрифт:
Розалия собралась что-то ответить, но не удержалась и фыркнула. Потом начала смеяться сильнее. Переход от рыданий к хохоту, по-моему, тоже является чисто российской чертой. Сейчас Розалия хихикала, прижимая к губам ладони, чтобы смех не стал гомерическим.
Выпитое пиво ударило нам в головы быстрее, чем мы на то рассчитывали. Сейчас мне было так хорошо сидеть в этом беспорядке, пить портер и болтать с Розалией, что я забыла обо всем. О том, что я не в Тарасове — обстановка была вполне тарасовской, родной и знакомой. О том, что я в
— Кстати, я бы озверела, если бы мой брат так лез в мои дела, — произнесла я вслух.
— Слушай, а я об этом думала, — посерьезнела Розалия. — Почему это он так взволновался? Тебе вообще этот Сережа нравится?
— Нет, — пьяно и честно призналась я, — он пытался разбить мое сердце.
— Кто? — закричала Роза. — Сережка? Он же урод! А ты такая красавица!
Мне захотелось прижать ее к груди и осыпать поцелуями, так приятно и искренне признала Розалия мою чистую и неземную красоту!
— Тогда я была гадким утенком, — призналась я, — ноги длинные и худые. Вся в науке. Помнится, тогда я много знала о криминологии. Так много, что на создание приличного фейса не было желания.
— А сейчас?
— Сейчас мне, если честно, плевать на эту криминологию и она мне только мешает в работе, — вырвалось у меня. И я поняла, что, по сути, так оно и есть. Спросите любого сыщика, помогают ли ему теоретические раскладки, и он вытаращит на вас глаза. Иногда куда больше проку от метода Ниро Вульфа, например. Практика чаще всего резко не совпадает с теорией.
— Неужели он, паразит, разбил твое сердце, а ты теперь ищещь его сестру? Какая ты благородная!
— Да нет, — пожала я плечами, скромно потупив очи долу, — он не особенно его разбил. А Лика… Мне она нравилась. Дети ведь за отцов не отвечают, так и сестры за братьев.
— Все равно, — решительно заявила Роза, — я тобой восхищаюсь…
В ее взгляде действительно светилось восхищение, мне даже стало неудобно. Хмель наконец начал покидать мою голову, уступая место трезвым мыслям. Конечно, трезвые мысли иногда не самые приятные на свете, но время бежит, домой мне хочется, а если…
— Кстати, ты обещала меня просветить, что тебе сказал аптекарь, — вспомнила я.
— Ничего особенного, — пожала плечами Розалия, — сказал, что одна русская спрашивала про дом Пэтчетов, а та, которая была пораньше, интересовалась ранчо Эванса.
— Что? — подскочила я. — Лика разве не знает, где находится это самое ранчо?
— Знает, конечно. Может быть, ее ударили по голове и она забыла, где оно?
— Глупости, — фыркнула я. — Как бы человека по голове ни ударить, а свое собственное ранчо он найдет.
— Значит, это была не Лика, — развела руками Розалия.
Я задумалась. Если это была
Честное слово, меня от этой истории начинало подташнивать. Я поднялась.
— Куда ты? — спросила расслабившаяся Розалия. Она возлежала на диване с сигаретой, и двигаться ей совсем не хотелось.
— На ранчо Эвансов, — пожала я плечами.
— Давай попозже, а? — простонала Розалия, явно не готовая к переходу в состояние жизненной активности.
— Нет времени, — отрезала я.
Розалия тяжело вздохнула и поднялась с дивана.
Я открыла дверь. Пока мы пребывали в состоянии нирваны, прошел дождь. А мы и не заметили…
Я посмотрела на тропинку и остолбенела.
Острые каблучки женских туфелек отпечатались прямо перед крыльцом и возле окна.
— Роза! — крикнула я.
Она вышла. Посмотрела на эти маленькие, почти незаметные следы и пожала плечами:
— Ну и что?
— Мы же с тобой в кроссовках.
— Значит, подруги Дениса…
— Эти следы смыл бы дождь. Наших же не осталось!
— Тогда что все это значит?
Она выглядела испуганной.
— Ничего, — поспешила успокоить ее я.
Ничего. Кроме того, что за нами продолжают следить. Интересно, кто это и зачем. Неужели та самая неведомая наша соотечественница?
Глава 8
Подумав немного, я вернулась в дом. Розалия шла за мной, и наш тандем напоминал мне Винни-Пуха и Пятачка. Я забралась в шкаф, где хранились летние вещи Розалии и Билла, и вывалила все на пол, задумчиво рассматривая это барахло. Розалия покорно и испуганно остановилась рядом и смотрела теперь на эту разноцветную кучу с таким же сосредоточенным выражением.
— Что ты хочешь сделать? — робко поинтересовалась она.
— Измениться, — бросила я. — Мне не нравится, что меня узнают повсюду и проявляют к моей персоне такой неослабевающий интерес. Обычно это делаю я.
Наконец я обнаружила то, что мне было нужно. Старые джинсы Билла и клетчатую майку. Розалия посмотрела на меня и рискнула спросить:
— А что, за нами следят?
— Похоже, что так, — кивнула я.
— Вот здорово, — почему-то обрадовалась Розалия. — Нас принимают за разведчиц?
— Нет, — охладила я ее пыл. — Нас принимают за двух идиоток, которых, кажется, собираются использовать не по назначению. Возможно, что это та же самая особа, которая шлет нам послания.
— Вот гадина! — возмутилась Розалия. — То есть эта скотина хочет повесить на нас убийство Венди?
— Может быть, — кивнула я. — И та же, которая похитила Лику.
— Что? — удивилась Розалия.
Я прикусила язык. Если раньше меня на какой-то момент посетила идея, что Лика сама себя похитила, а теперь просто шлет письма, надеясь набрать денег на обратный билет, то теперь история начала казаться мне зловещей.