Жизнь «до»
Шрифт:
Я охнула. Если сейчас вся деревня обратится в зомбиленд… Нужно укрыться где-нибудь, пока этот туман и до нас не добрался.
Похоже, наши с Яном мысли совпадали.
Рывком помогая мне подняться, он бесцеремонно втолкнул меня в дверной проем, оплетенный сухими лианами с массой высеченных витиеватых значков.
Едва ногами успевая перебирать, я влетела в шалаш, инстинктивно бросилась в угол и сжалась за высоким обструганным пнем. Аспирант сел рядом, раскинув руки и заслоняя меня собой от пока
А гул тем временем все усиливался, грозясь разорвать барабанные перепонки. Зажав уши ладонями, я вжалась в грудь Яна, скуля. Звук проникал глубоко внутрь, словно щупал и проверял, пополнили ли мы, наконец, ряды кошачьих зомби? Если так и дальше пойдет, меня точно наизнанку вывернет. Вот уже и горечь к горлу подкатила.
Выносить чужое внутричерепное вторжение становилось все сложнее. Я закричала. Кажется, молила, чтобы эта боль прекратилась. Не помню, откровенно говоря.
Ян обхватил мое лицо руками, легонько потряхивая. Его губы шевелились, повторяя одно и то же. Если бы не гул и медленно выходящая из строя мыслительная деятельность, я бы разобрала.
Но аспирант упорно шевелил губами и тряс меня, заглядывая в глаза. Вскоре обрывки фраз стали различимы.
– …меня… на… меня… Мика…смотри!
– Смотри… – повторила я, как завороженная глядя на него, – …на меня.
Ян облегченно выдохнул и активно закивал.
– Да, смотри на меня! Только на меня!
Впрочем-то, эта задача была вполне мне по силам. Темные глаза аспиранта, черными бусинами блестящие во тьме, стали единственным, что вообще удавалось ослабевшим зрением рассмотреть.
– Хорошо! Смотри на меня, я здесь, рядом. С тобой. На меня, Мика! Смотри и ни о чем не думай!
Не думай, не думай… Вцепившись в аспирантские плечи, я наконец расслабилась и задышала ровнее. Муть отступила, и мир остановился. Гул унялся, а под коленями вновь ощущался теплый, старательно выскобленный хозяйкой шалаша деревянный настил.
– Порядок, – махнула рукой я. – Все нормально.
– Точно?
Ян снова обратил мое лицо к себе. В черноте его глаз теперь даже зрачок едва угадывался.
Но это ведь ненормально… так не бывает.
– Я в норме, Ян. Правда.
Теперь мне лучше не разговаривать. Вдруг тошнота вернется ненароком?
Удостоверившись, что я и впрямь в порядке, аспирант выдохнул и расслабленно откинулся на руках, вытянув ноги, но тут же вновь подобрался.
– Это уже слишком. Уходим.
Его лицо в мгновение ока превратилось в непроницаемую каменную маску. Ухватив меня за руки, он закрыл глаза.
– Ты что творишь? Нужно брешь найти и спасти Оксану! Нельзя так просто уйти!
Оттолкнувшись, я прижалась к стене. Злость переполняла. Неужели он не понимает?
Аспирант не понимал.
– Хаос нас обнаружил.
А вот теперь я его не понимала.
– Хаос? Что еще за… Это тот черный ветер?
– Да, – аспирант с силой потер лоб. Нет, с ним явно что-то не так. Сам не свой! – И поверь, лучше ни тебе, ни тем более мне не быть здесь, когда он соберет силы и снова вернется.
– Я никуда не пойду, – снова пресекла я попытку Яна ухватить меня за запястья. – Без Оксаны не пойду. Не заставишь!
Бранов злобно зыркнул на меня, пробормотав что-то ругательное. Спорить не стал, лишь одним рывком прижал к себе. Сил у него явно больше, чем у меня, но я буду сражаться.
Я брыкалась и орала до тех пор, пока не поняла: золотого свечения нет, а мы все еще на месте, в полутемном шалаше. Бранов отстранился, тяжело дыша, будто стометровку пробежал.
– Поздно, твою ж… Обложили. Слишком поздно.
Я замерла. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Кем бы ни был этот таинственный черный дым, он заблокировал силы аспиранта. Это означало лишь одно: ни нам, ни Оксане не спастись.
Дрожь забила сильнее.
– Ян, послушай! Слушай!
Ухватив его за плечи, я кричала все громче. Где-то вдалеке вновь стало различимо гудение, так похожее на гул высоковольтных опор.
– Если мы доберемся до камня, ты сможешь нас вытянуть? Через брешь.
Бранов на секунду замер, обдумывая.
– Думаю, да. Через брешь смогу.
Коротко кивнув друг другу, мы одновременно вскочили на ноги и бросились к двери. Но я сделала лишь пару шагов, и ноги словно подрубило.
– Снова шум! – я рухнула на колени. – Снова громко!
Удивление на аспирантском лице о многом говорило, но самое страшное: этот страшный звук теперь слышен лишь… мне? Паника захлестнула, и теперь гул словно бы сумел проникнуть глубже. Беспрепятственно ковырялся у меня в мозгу, выпрямляя извилины.
Ян опустился передо мной.
– Расслабься. Смотри на меня и ни о чем не думай. Главное, не думай, не отвечай!
– Не отвечать?
Нечто, забравшееся внутрь моего черепа, принялось словно с удвоенной скоростью перебирать факты, лица, имена.
– Не думай! Ни о чем не думай!
Не думать… Кажется, я расхохоталась, будто нездоровая на голову. Что за глупость? Разве может человек ни о чем не думать?
Что съесть на завтрак? Одеться ли потеплее? Когда высаживают в грунт рассаду? Каждую секунду приходят новые и новые мысли. Значимые и не очень, бредовые и вполне себе адекватные. Каждую секунду мозг анализирует сотни идей, желаний, страхов и чувств.
Мозг – мощнейший компьютер с неограниченным диском памяти. И сейчас кто-то нагло и больно взламывал его систему безопасности. Мою систему безопасности.