Жизнь и приключения Лонг Алека
Шрифт:
— Тина! — закричал он. — Смотри, наш старый знакомый, Алексей Чибисов!
Потребовалась одна секунда, чтобы Алек узнал офицера и его даму. Марк Буткевич и Тина Подгоецкая! Марк — в военной форме, в чине поручика, Тина — немного располневшая, но такая же привлекательная, как прежде, с синими дерзкими глазами.
Вторая секунда ушла на то, чтобы опустить руку в карман, нащупать там пистолет, подаренный ему Карачалы, и принять решение: «Стрелять и бежать!» — но тут же пришла третья секунда, начисто отметающая эту нелепую мысль. Пропадет Айна! Не признаваться! Вот
— Ты что же не узнал нас, Чибисов? Не рад встрече с друзьями детства? — издевательски произнес Буткевич, оглядываясь по сторонам и цепко держа за руку Алека. — Ну, сейчас мы отметим это событие.
Алек сделал сердитое, непонимающее лицо, резко вырвал руку.
— Стоять на месте! Не двигаться! — крикнул Буткевич, выхватывая из кобуры наган. — Сейчас, сейчас…
Он оглядывал улицу в надежде найти кого-нибудь, кто смог бы прийти ему на помощь.
— J can’t understand[29]… — возмущенно воскликнул Алек по-английски, не обращая внимания на револьвер, упирающийся ему в живот.
— Брось валять дурака, Чибисов. Говори на своем родном языке. Кто ты такой, мы хорошо знаем, большевистская сволочь.
— Я англичанин Палмер, — продолжал возмущаться по-английски Алек. — Немедленно отпустите меня, иначе вы будете иметь большие неприятности. Я вас предупреждаю. Прекратите ваши фокусы с оружием!
Вокруг них начала собираться толпа любопытных. Нашелся кто-то знающий английский язык. Он все перевел Буткевичу.
— Не мешайтесь не в свое дело. Я и без вас прекрасно понимаю, что он говорит. Это большевистский агент. Будет лучше, если вы поможете мне отправить его в контрразведку. Эй, рядовой! — окликнул Марк появившегося в толпе солдата. — Извозчика и стражника — быстро!
Алек сохранял внешнее спокойствие, гневно бормоча по-английски:
— О, проклятая страна! Дикари! Идиоты!
Иногда он взглядывал на Тину. Она стояла тут же и горящими от возбуждения глазами наблюдала за происходящим. В ее взгляде Алек читал: «Как интересно! Что же ты теперь будешь делать? Сумеешь ли выстоять?»
Подъехал извозчик со стражником на подножке.
— Садись! — скомандовал Буткевич. — Тина возвращайся домой. Я займусь этим делом.
— Я поеду с тобой, Марк, — сказала Тина. — Наверное, потребуются и мои показания.
— Ну, тогда бери второго извозчика и приезжай на Екатерининскую. Пошел!
Через пятнадцать минут пролетка остановилась у красивого здания на Екатерининской площади. Буткевич показал часовому свои документы, назвал какую-то фамилию. Дежурный провел всех в коридор, попросил подождать.
Одна из дверей отворилась. Вышел щеголеватый пехотный капитан, пригласил Буткевича в кабинет. Скоро дверь снова приоткрылась, и капитан распорядился:
— Ввести арестованного!
Алек в сопровождении стражника вошел, уперся глазами в капитана и вдруг обрушил на стол страшнейший удар кулаком. Офицер отшатнулся, а Алек заорал по-английски:
— Вы когда-нибудь кончите комедию? Идиоты! Я Палмер! Палмер, представитель фирмы «Викерс». Вот мои документы. — Он выбросил на стол несколько бумажек. —
Алек кричал все громче и громче. Капитан непонимающе глядел на Буткевича.
— Притворяется, сволочь, — уверенно сказал Марк. — Надо допросить. Мы сразу выведем его на чистую воду. Есть переводчик? Парочку перекрестных вопросов, и он заговорит по-русски. Я помогу вам. Мы с ним учились в реальном в Риге. Его знает и моя жена. Если нужно, она…
Капитан взялся за телефон, покрутил ручку.
— Зайдите ко мне, пожалуйста, Никодим Петрович. Да, срочно.
В кабинете появился седовласый военный без знаков различия на английском коричневом френче.
— Вот поговори с ним. Выдает себя за англичанина.
— Да что вы с ним цацкаетесь, капитан? Я вам голову даю на отсечение, что он большевистский агент. Допросить его с пристрастием, и вся недолга. А вы тут цирлих-манирлих разводите!
— Успокойтесь, господин Буткевич, — с раздражением произнес капитан. — Не учите меня, что и как надо делать. Допросите его, Никодим Петрович, по форме.
— Я еще раз повторяю вам, что только позавчера прибыл из Стамбула на пароходе «Русь», — снова сказал Алек. — Ехал вместе с князем Магаловым и полковником Луговицким. Затребуйте в гостинице паспорта и немедленно освободите меня. Я буду жаловаться лично генералу Деникину и вообще прекращаю всякие дела с вашим правительством, если здесь такое сборище болванов и кретинов… Как будто нет другого способа проверить меня, чем тащить в вашу вонючую контрразведку… Передайте все офицеру.
Никодим Петрович перевел слова Палмера капитану.
— С кем? С кем, говорит, ехал? — оживился офицер. — С Луговицким? Сейчас проверим.
Он куда-то позвонил.
— Прошу меня извинить, господин полковник. Говорит капитан Жихарев из контрразведки. Мы задержали как большевистского агента некоего Палмера… — Он подробно начал излагать обстоятельства ареста. — Он утверждает…
По мере того как Жихарев получал ответы с другого конца провода, лицо его становилось озабоченным.
— Да, да… Понимаю, понимаю. Вы так считаете?.. — Капитан в замешательстве потер переносицу. — Благодарю вас, господин полковник… — Он положил трубку. — Вы можете быть свободным, поручик. Оставьте нам свой адрес. Мы вас вызовем, если понадобится. И не беспокойтесь. Мы все выясним, а этого субъекта не выпустим из поля нашего зрения. Мы благодарим вас…
— Чего там еще выяснять?.. — возмутился Буткевич. — И так все ясно, а вы…
— Я прошу вас, — уже строго сказал капитан, и Буткевич молча покинул кабинет.
В коридоре его ждала Тина:
— Ну что? Как он держался?
— Нет, я ничего не понимаю! Боже, какие дураки! — взорвался Марк. — Они, кажется, поверили, что он англичанин. Ведь мы же не могли ошибиться? Я этого дела так не оставлю. Пойдем, Тина. Есть еще места, куда мы можем сообщить о наших подозрениях. Только бы эти размазни не выпустили его.