Жизнь и приключения Лонг Алека
Шрифт:
Алек не спеша брел по улицам, заглядывал в витрины магазинчиков, читал вывески. Ему встречалось много рыбаков в высоких сапогах, в промасленной желтой штормовой одежде, в зюйдвестках. Они казались сошедшими с картины. Бородатые, с обветренными лицами, громкими голосами. Чувствовалось, что хозяева города Сен-Пьер — рыбаки. На улицах резвились здоровые, краснощекие дети. Все были легко и красиво одеты, в вязаные свитера, шапочки, рукавички. Они катали снежные шары.
«Как и у нас в Риге. Мы тоже любили первый снег», — подумал Алек, вспоминая
Незаметно для себя Алек очутился на окраине. Улица кончалась, дальше шли нагромождения серых камней. Он повернул обратно, прошел несколько шагов, и вдруг крепкий снежок угодил ему в лицо. Рассерженный Алек остановился. Наверное, снежок в него бросил какой-нибудь озорной мальчишка. Надо попугать шалуна! Но улица была пустынна. Тогда Алек заглянул за живую изгородь, тянущуюся вдоль тротуара. Там, прижавшись к стволу невысокой сосны, стояла молодая женщина в щегольской оленьей дошке, расшитой разноцветными суконными лоскутками, с откинутым, обшитым мехом капюшоном.
В руках она мяла снежок, и не успел Алек сказать что-нибудь, как он полетел в него. Он увернулся — снежок пролетел мимо.
— Что вы делаете, мадемуазель? Вам не с кем играть в снежки? — улыбаясь, спросил Алек. Возмущение его улетучилось, и теперь он даже был рад, что на него «напала» такая прелестная «туземка».
— Мне действительно не с кем поиграть в снежки, а так хочется еще раз почувствовать себя девчонкой.
— Да, по-моему, вы недалеко от нее ушли, поэтому стараться особенно не надо.
— Ну, не скажите. Я уже старая, была замужем… А почему вы так отвратительно говорите по-французски?
— Потому что плохо учил его в школе, и потом — я русский…
— Русский? Я даже не знаю, где находится ваша страна. Где это?
— Надо показать на карте.
— А как вы попали к нам, в Сен-Пьер?
— С пароходом «Анни Мёрск».
— Да, я слышала, что такой пришел в порт. Но говорили, что он датский, а не русский.
— Датский. Я единственный русский на нем.
— Ну, понятно.
— Теперь я хочу спросить вас. Кто вы, чем занимаетесь в Сен-Пьере? Как вас зовут?
— Сразу столько вопросов? Вы любопытны.
— Нет. Я просто люблю знать все о людях, с которыми сталкивает меня судьба.
— Ну, ладно. Меня зовут Марта. Марта Шарнье. Вот это мой магазин. — Она указала на прилепившийся к скале домик, в первом этаже которого помещалась небольшая витрина с зеркальным стеклом и дверь. — Я продаю табак, леденцы, газеты, всякие мелочи… В магазине есть два столика, там можно выпить кофе с бриошками. Заходите
— А можно сейчас? Я мечтаю о хорошем кофе.
Марта улыбнулась, стряхнула снег со своей дошки.
— Пойдемте. Мои клиенты говорят, что никто так хорошо не варит кофе в Сен-Пьере, как я.
— Посмотрим.
Алек вошел в маленькую комнату. В ней с трудом умещались два столика, покрытые веселенькими клетчатыми скатертями, несколько стульев, прилавок, уставленный коробками, кульками, банками. На стенах были прикреплены красочные рекламные плакаты.
Марта вошла, поставила на стол большую чашку с дымящимся кофе и тарелку с бриошками.
— Пейте на здоровье, — сказала она и осталась за прилавком.
Только теперь Алек рассмотрел ее как следует. На женщине было синее платье с белым воротничком и белым поясом. Густые каштановые, с медным отливом волосы свободными волнами падали на плечи, длинные загнутые ресницы прикрывали зеленые дерзкие глаза. У нее были свежие губы, нежные линии шеи и подбородка.
— А вы, Марта, не выпьете со мной кофе? Одному как-то скучно сидеть за столом.
— Если хотите.
Хозяйка скрылась в комнате и через минуту вернулась, держа в руках чашку.
— Налейте мне еще, — попросил Алек. — Правда, варите вы его здорово. Как же вы тут живете в вашем Сен-Пьере? Скоро порт замерзнет, к вам не придет ни один пароход, нет никаких развлечений, все вы знаете друг друга… Сколько же здесь жителей? Около трех тысяч? Тоска!
— Тоска, — согласилась Марта. Она подняла глаза на Алексея и вздохнула. — Когда был жив муж, было веселее. Я его ждала, готовилась к встречам… Это разнообразило жизнь. Он тоже был моряком. Плавал на китобоях.
— Он погиб?
— Шлюпка опрокинулась во время промысла. Погибло несколько человек. Это случилось три года назад.
— И с тех пор вы одна?
— Да… У меня нет родственников в Сен-Пьере.
— Почему же вы не выйдете второй раз замуж, Марта?
— Нет, на самом деле вы очень любопытны и нескромны, — улыбнулась Марта. — Ну кто задает такие вопросы? Ладно, скажу. Все мужчины в Сен-Пьере заняты. Я ведь уже вытащила свой билет. Кто виноват, что он потерял силу?
— Так и будете прозябать всю жизнь. Уезжайте отсюда скорее. Вы ведь совсем молодая!
— В общем-то да. Мне двадцать четыре. Уехать не так-то просто. А тут у меня дело. К счастью, мы сумели купить его. Жан неплохо зарабатывал одно время. Я родилась тут, в Сен-Пьере, и никуда не выезжала. Даже в Канаде не была.
— Вы такая красивая, Марта, — горячо заговорил Алек, — что можете ехать куда пожелаете, вам будут рады помочь все. Продавайте свое дело и уезжайте.
— Вы несносны, моряк. Никуда я не поеду. Здесь моя родина, и как-нибудь я тут проживу.
Зазвенел колокольчик у дверей. В магазин вошел пожилой человек в добротном теплом пальто и фетровой шляпе. Он с удивлением и, как показалось Алеку, с неудовольствием поглядел на него, но все же приподнял шляпу.