Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование
Шрифт:
Но для Берзина гораздо важнее было совершенно для него неожиданное и неприятное сообщение о том, что 26 сентября Политбюро сняло с работы Ягоду. На это место — Наркомом внутренних дел Политбюро назначило Н. И. Ежова. Этот человек был совершенно незнаком Берзину: он никогда не работал в карательных органах, а уже давно — в ЦК партии. И сейчас Политбюро, назначив его Наркомом, посчитало нужным оставить в должности секретаря ЦК и председателя Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б).
Вслед за этим очень скоро из НКВД в Дальстрой стали поступать необычные телеграммы.
Берзин привык, что все отношения особого треста с Москвой строились на уровне
Совершенно неожиданно для Берзина ответ на этот трехлетний план Дальстроя пришел в начале ноября за подписью начальника ГУЛАГа Бермана. Причем, поразительно было не только то, что начальник одного из управлений Наркомата внутренних дел, который по ноябрьскому постановлению Политбюро от 1931 года не имел никакого права вмешиваться в дела треста, в этот раз — в дела Дальстроя вмешивался. Необычен был и сам тон телеграммы из НКВД — категоричный, жесткий. Без всяких церемонии Берман требовал от Берзина сократить объем капитальных вложений на следующий, 1937 год почти в три раза. Берзин планировал потратить на эти цели 423 миллиона рублей, а Берман диктовал ему цифру 154 миллиона.
Когда прошла первая растерянность, Берзин взялся организовывать оборону. Он понимал, что телеграмма из Москвы по принципиальному вопросу от второстепенного лица в Наркомате — сигнал опасности. Но поверить в то, что с ним больше не хотят общаться вожди, совсем недавно поздравлявшие его с выполнением плана, он не мог.
«Не может быть, что с Дальстроем больше не считаются и не хотят считаться со мной. Надо доказать, что у треста — прекрасные перспективы и его директор обеспечит быстрый прирост добычи золота и олова», — думал Берзин и поручил своим помощникам срочно приступить к составлению перспективного плана Колымы. 27 ноября он отправил в НКВД письмо с изложением основных положений и общих задач этого плана. Адресовал он письмо новому Наркому Ежову.
На следующий день директор треста отправил большую телеграмму в тот же наркомат, но уже Берману. Это был подробный ответ на его телеграмму, требовавшую резкого сокращения затрат особого треста, привыкшего раньше в этих вопросах чувствовать себя вольно.
Берзин старался доказать в телеграмме, что уменьшение выделения правительством денег Дальстрою не просто недопустимо — это убийственно; оно подрывает перспективы развития. «Конкретно отменяется, — писал Берзин, — Индигирская экспедиция, сокращаются почти вдвое прочие геологоразведочные работы.
Консервируется строительство горнорудного комбината, также гидростанции, прекращается строительство новых участков автомагистрали. Прекращается строительство автобаз, кроме одной — в Спорном, консервируется строительство и в Приморье. Вдвое сокращается строительство в горных районах, консервируется строительство адмцентра, отменяется строительство в Магадане кроме окончания переходящих объектов.
При таком плане работ будущего года предрешается невозможность в 1938 году начинать работу по добыче золота в новых районах. Старые районы смогут обеспечить в 1938 году программу добычи, значительно меньшую 1937 года»109.
Много еще чего неприятного для руководства написал Берзин в этой телеграмме начальнику ГУЛАГа. По
«— Ты, мелкая сошка, взялся командовать тем, что тебе неподотчетно, и хочешь Дальстрою подрезать крылья. Смотри не просчитайся: если особый трест рухнет, отвечать придется тебе. Я предупреждаю!»
В ответ — длительное молчание.
И после Новогодних праздников, 7 января 1937 года, Берзин посылает начальнику ГУЛАГа новую шифротелеграмму:
«Расшифровать немедленно.
Москва НКВД Берману.
Дополнение нашему № 43/09 сообщаю пояснения плану геологоразведочных работ 1937 года…
Утвержденном варианте отменили Индигирскую экспедицию, резко сократили поисковые, рекогносцировочные, детальноопробывательские работы, также россыпные шурфовочные разведки, исключили рудные кроме жилы № 7.
Учтите: свертывая работы новых районах вынуждены строить программу следующего года исключительно по результатам разведок старых районах. Определившийся объем разведочных работ приводит значительному сокращению программы 1938 года»111.
Однако все обращения директора особого треста в Наркомат, который после исчезновения Ягоды стал смотреть на Дальстрой свысока, не дали результата. И Берзин решился на последний шаг: 17 февраля 1937 года он послал большую телеграмму Сталину.
Он понимал, что рискует головой: по существу, это была жалоба на нового Наркома Ежова и его подчиненных. Чтобы смягчить такое впечатление, Берзин, во-первых, сразу сослался на июньское постановление Совнаркома 1936 года; ведь четыреста с лишним миллионов рублей тресту было необходимо для выполнения задач, поставленных именно этим документом. А снижение затрат в три раза, декретированное Берманом, срывало выполнение этого правительственного задания.
Кроме того, Берзин указал в телеграмме, что 27 ноября уже отправил «письмо Наркому», где изложил основные положения трехлетнего плана развития Колымы — в соответствии с указанным постановлением СНК.
И, наконец, в адресе телеграммы после фамилии «Сталину» он добавил: Молотову, Ежову. Подчеркивая этим, что ни в коей мере ни на кого не жалуется, а обращается к ним в интересах дела.
В телеграмме он нарисовал картину быстрого увеличения добычи золота и, особенно, олова как стратегического металла, вплоть до 1941 года — при условии финансирования Дальстроя в прежнем объеме.
Почти клятвой заканчивалась эта телеграмма, — буквально крик души человека, видящего свое детище на краю пропасти!
«…Возможности Колымы, — писал Берзин, — судя даже по первоначальным данным, серьезны. Реализовать эти ресурсы можно только в результате соответствующей горнопромышленной подготовки… Этой цели необходимо увеличить титульный список капзатрат этого года на 7 миллионов рублей по геологоразведочным работам.
Уверен: Колыма оловом и полиметаллами не подведет, так же, как не подвела золотом. Необходимо нормальное техническое снабжение. Необходимо нормальное финансирование, которое сейчас даже при сокращенных объемах проводится так, что лишает московский аппарат возможности провести своевременную заготовку даже выделенных недостаточных фондов.
Колыма начала давать золото в серьезных количествах через три года. Позволю себе со всей ответственностью утверждать, что не больше такого же срока потребуется, чтобы Колыма начала давать серьезных количествах олово»112.