Жизнь как жизнь (Проза жизни) [Обыкновенная жизнь]
Шрифт:
— Да, как же, так и вижу это обожание, — буркнула она горько.
Тереска по-прежнему в глубокой задумчивости смотрела в окно.
— А скоро весна придет… — с тяжелым вздохом сказала она невпопад.
Весна ее слегка пугала. Пока, правда, еще живы были остатки зимы, но известно было, что весна обязательно придет, причем скоро. А с весной, как обычно, придут душистые вечера, сирень, эти чертовы соловьи, которых положено слушать в нежных объятиях любимого… Полгода тому назад она еще могла надеяться на нежные объятия Богуся, а теперь что? Полный ноль!
Интересная, замечательная, занимающая мысли и время преступная
Одиночество и несчастье Тереска держала как бы про запас, потому что весна еще не пришла. Она предвидела, что с ее приходом почувствует себя и одинокой, и несчастной, это было неизбежно как нормальное следствие трагедии с Богусем. Сенсационные переживания приглушили трагедию, а теперь сенсации кончились, и что ей остается? История и уроки, жизнь как жизнь, серая, будничная…
Ну уж нет! Серым будням Тереска так просто не поддастся! Плевала она на соловьев, на весну, на упоительные вечера и сирень! Она скинет с плеч эту треклятую историю, которая терзает ее до бешенства три раза в неделю, и тогда освободит голову, чтобы выдумать что-нибудь необыкновенное и не будничное. Пока надо только подождать и позволить Шпульке немного прийти в себя, пока еще зима, и этот бассейн, и нормы по плаванию, и деньги, которые надо заработать…
— Собственно говоря, я тебе удивляюсь, — сказала Шпулька, тоже глубоко над чем-то задумавшаяся. — Ты пользуешься бешеным успехом, за тобой бегают всякие разные, все девчонки с кем-то ходят, ты бы тоже могла, так почему нет? Почему ты не хочешь кого-нибудь из них выбрать?
В ее голосе ясно слышалась глубокая обида. Она поняла, что ее ждет, если Тереска не займется каким-нибудь парнем, а захочет избыток энергии, изобретательности и сил разрядить в ее компании. Она знала, что, вопреки горячему желанию, чтобы ее оставили в покое, она не откажет подруге в сочувствии и помощи, и у нее волосы встали дыбом при мысли, в чем ей придется в будущем участвовать. О полном отказе участвовать нельзя было и думать. Когда Терески было слишком много, Шпулька невыносимо уставала, но полное отсутствие Терески превратило бы мир в бесплодную пустыню. Единственным выходом было бы некоторое ограничение своего участия в ее эскападах, что удалось бы сделать, появись на горизонте какой-нибудь симпатичный парень…
— Это кого же я должна выбрать? — презрительно спросила Тереска. — Эти все гаврики никуда не годятся. Или недоумки, или хамы, или страшно самовлюбленные. Плевала я на них. Все они одинаковые.
— Ну хорошо, если они все такие одинаковые, то чего же ты от них хочешь?
— Дурацкий вопрос. Чтобы человек в меня, как положено, влюбился. Но не кто-нибудь, не первый встречный, атакой… такой, который бы мне соответствовал. Какой-нибудь не такой, как все.
— Богусь был такой же, как все, — буркнула осторожно Шпулька, не зная, как отреагирует Тереска на это напоминание.
Тереска сердито фыркнула.
— Но сначала он казался другим. Ты сама видела, что он другой, ты ведь сама так говорила! Он был такой… невинный, что ли. И хорошо воспитанный, и симпатичный, и влюбленный. И только потом…
— Это было на каникулах. Это были его последние каникулы после школы, еще такие, детские.
— Ничего себе, такая жизнь…
В голосе Терески зазвучала нотка горечи. Снова какая-то другая, настоящая взрослая жизнь ставила ей палки в колеса. Она существовала вокруг и рисовалась в перспективе, притягивала и отталкивала, искушала и не давала в нее войти, и наверняка просто не имела права быть обыкновенной. Другие давно уже жили этой взрослой жизнью, а она все еще нет…
Шпулька покачала головой, тяжело вздохнула и подумала, что, наверное, придется ей смириться с новой серией разнообразных приключений, которые невозможно будет предугадать. Спасения в лице какого-нибудь парня пока не предвиделось…
— Ну ладно, — сказала она, сдаваясь. — Тогда пойдем завтра в этот бассейн..
* * *
Погода была мокрая, мерзкая и холодная, шел дождь со снегом, размазываясь на асфальте в жидкую грязь. Тереска вместе с Кристиной и ее женихом вышла из Дворца культуры. Шпульки не было. Добившись в предыдущий раз удовлетворительных результатов в плавании, она категорически отказалась выходить из дому по такой погоде, утверждая, что у нее грипп, ангина, воспаление легких и насморк. Тереска махнула рукой и пошла в бассейн без нее.
Кристина сияла светом спокойного счастья. Жених ждал ее в вестибюле с нежностью на лице. Оба они согласно заявили, что погода великолепная, бодрящая, а прекрасный вечер так и манит погулять. Тереска сперва решила, что они шутят, потом — что они сошли с ума, но, посмотрев наконец на их лица, поняла их точку зрения. Для нее же погода, мир и жизнь были противными.
Она, однако, дала уговорить себя прогуляться, сама не зная, зачем с ними идет, вместо того чтобы сесть в автобус. Правда, ей было нужно в ту же самую сторону, но совсем не обязательно топать пешком! Она шла рядом со счастливой парой, влекомая под руку женихом Кристины, и было совершенно очевидно, что ему абсолютно все равно, держит он под мышкой руку Терески или бревно. Она старалась не влезать в лужи и одним ухом слушала их разговор.
Жених был человеком серьезным, учился уже на втором курсе, умел себя вести, и его нежность к невесте достигла таких высот, что переносилась иногда с Кристины на бревно по другую сторону от него.
— Осторожно! — говорил он доброжелательно. — Позвольте вам помочь перейти лужу… Нет-нет, не сюда, вы промочите ботиночки!
В Тереске нарастало такое чувство, что, появись перед ней сейчас лужа глубиной по пояс, она, несомненно, влезла бы в нее. Она перестала думать, решив, что позволит себе такую роскошь только тогда, когда с ними расстанется.
Кристина разговаривала с женихом про свежую курицу, которую нужно было купить для бабушки. Курица должна была быть обязательно свежая и очень жирная, что казалось недостижимым, поскольку жирными бывали только мороженые импортные пулярки, а бабушка категорически не желала есть мороженую птицу. Тереска не могла понять, чья это бабушка, его или ее, во всяком случае, отношение к бабушке как к общей собственности говорило о глубине близости влюбленных. Было совершенно ясно, что их чувства нашли себе место в обычной жизни и вошли в стадию общих дел. На площади Спасителя она наконец сообразила, что требовательная бабушка — это бабушка Кристины, и забота жениха о свежей птице вытекает исключительно из его чувств к обожаемой девушке.