Жизнь моей тачки
Шрифт:
Представьте, что вы едете по одинокой дороге, всё тихо и спокойно, и никого нет вокруг. Неожиданно вдали вы замечаете машину, у которой загорелись красные габариты и она там притормаживает. Пока она ещё на горизонте, в вашей голове происходит активная мыслительная деятельность про расстояние, скорость и время тормозного пути. Вы начинаете притормаживать сильно, очень сильно заранее, так, что в итоге к впереди стоящей машине вы подкатываетесь на нейтральной передаче, не забывая, что нужно обязательно видеть её номерной знак. Долго, но надёжно как-никак!
И вдруг вы оказываетесь
В общем поэтому я так себя и чувствовала. Первое время я помалкивала, что б не оскорблять подругу ненароком своими комментариями, но внутренний паникёр поборол все остальные доводы в моей голове. И как-то раз диалог о манере тормозить состоялся:
– А почему ты так резко тормозишь? – спросила я Настю как бы ненароком.
– Хм… – задумалась она, – ничего не резко.
– Просто я переживаю. Помню, что инструктор просил не жаться к заду впереди идущей машины, – напомнила я.
– Да я и не жмусь к ним, с чего ты взяла? – недоуменно поинтересовалась Настя.
– Просто я обычно торможу плавнее, – робко ответила я.
– Ну, значит, мы по разному тормозим, – говорила Настя.
Наш разговор меня немного поуспокоил. Долгое время я ничего не говорила про её торможения. Однако моё испуганное лицо и руки, цеплявшиеся в сидение, уже начали смущать саму Настю.
– Тебе страшно со мной ездить, что ли? – говорила она, немного улыбаясь.
– Если честно, то немного да, – отвечала я. – Не могу привыкнуть к твоей манере притормаживать.
– Резко торможу? – удивлялась она.
– Резковато… – призналась я.
– Не переживай, – юморок Насти перешёл в серьёзный тон, который вот-вот мог обернуться обидой, – я прекрасно контролирую то, что я делаю. Я понимаю, когда надо тормозить.
– Точно? – переспросила я
– Точно! – ответила Настя.
После таких заявлений я и вправду стала успокаиваться, когда ехала на пассажирском сидении. Хотя предпочитала всё же задний ряд рядом с её ребёночком. Плюс там были вытянуты ремни безопасности… Вообще все в салоне были крепко-накрепко пристёгнуты, так что я решила расслабиться и, вместо постоянного контроля дороги, который всё равно бы ничего не решил, я начала залипать в телефон. И как-то раз, когда я уже совсем смирилась с ездой Анастасии и окончательно расслабилась, произошло следующее.
Мы ехали по оживленной четырёхполосной дороге, она кого-то обгоняла, как вдруг я почувствовала начало торможения резче обычного. Я оторвала глаза от телефона. Подняв голову, я увидела, что мы «летим» в машину. Паники не было почему-то. В голове происходили логические процессы, которые давали понять, что авария скорее всего произойдёт, и что она будет не критичной, так как торможение нашего транспортного средства происходит уже довольно давно.
Вжжжжж…
Ремни безопасности сработали отлично! Тело даже не подалось вперед, остановившись практически в изначальном положении. Мы переглянулись с ребенком, паники друг у друга не заметили.
– Ну вот и врезались, – практически сразу после удара постановила я, так как мозг уже давно дожидался логического завершения сложившейся ситуации. Сколько он думал и просчитывал варианты? Секунду? Две?
– Ох … – раздосадовано произнесла Настя и ещё некоторые неуместные слова.
– Сейчас начнётся, – прискорбно постановила она спустя некоторое время, когда поняла, что с ней всё
в порядке. – Дай папку от машины из кармана на заднем сидении.
Я нашла папку и дала ей. Она достала несколько листов европротокола и открыла дверь.
– Я тогда поставлю аварийный знак пока? – спросила я.
– Да! Конечно! Совсем забыла, – ответила моя подруга, приходя в себя.
– Откроешь багажник? – попросила я.
Дверь багажника открылась, и я открыла сумку с первым набором водителя, который она приобрела в гипермаркете, и достала знак аварийной остановки. Я отсчитала десять шагов от багажника и поставила его на асфальте. Конечно нужно было отсчитать больше шагов по правилам, но автомобили, которые нас объезжали были совсем близко и сковывали мои действия.
После установки знака я стала приходить в себя и осматривать место ДТП. Позади медленно, справа налево переплывал поток машин, пытаясь объехать нас. Справа шла автобусная полоса. Впереди стоял светофор, подъехав к которому, видимо, водитель Мицубиси остановился, а мы в него въехали. Пешеходы как ни в чём не бывало переходили дорогу по пешеходному переходу, искоса поглядывая на наше ДТП.
Я перевела взгляд на Настю. Немного суетясь, она общалась с водителем повреждённой нами иномарки. Водитель оказался молодым мужчиной не старше тридцати лет. Он был спокоен и учтив. Они осматривали место соприкосновения двух машин и собирались делать фотографии аварии на свои телефоны. Я подошла ближе, чтобы тоже увидеть это. У Мицубиси вылетели задние габаритные огни из бампера и повисли на проводках, рядом были их осколки. В остальном зад иномарки был цел. Переведя взгляд на наш автомобиль, я была удивлена, что ничего не произошло, так как удар был такой силы, что капот должен был помяться!
– Хорошо! – сказала я Насте. – Вообще нет повреждений!
– Ну как же нет? Вот вмятина на капоте, – показывала мне она.
– А… Вижу, – я пригляделась. Изначально яркое солнце скрывало вмятину на белом авто, но под определенным углом я заметила, что впритык к бамперу капот вогнут.
После того, как они запечатлели все неисправности в результате аварии, машины с дороги решено было убрать. Настя попросила меня припарковать авто у дороги. Пока они писали европротокол, мы с Мелким гуляли по дорожке и ступенькам. Было радостно, что у ребёнка нет никаких неприятных эмоций от данного инцидента. Через некоторое время подошла Настя.