Шрифт:
Искренне признателен, что Вы взяли в руки книгу нашего издательства.
Наш замечательный коллектив с большим вниманием выбирает и готовит рукописи. Они вдохновляют человека на заботливое отношение к своей жизни, жизни близких и нашей любимой Родины. Наша духовная культура берёт начало в глубине тысячелетий. Её основа – свобода, любовь и сострадание. Суровые климатические
Мы верим, что духовное стремление является прочным основанием для полноценной жизни и способно проявиться в любой области человеческой деятельности. Это может быть семья и воспитание детей, наука и культура, искусство и религиозная деятельность, предпринимательство и государственное управление. Возрождайте свет души в себе, поддерживайте его в других. Именно это усилие создаёт новые возможности, вдохновляет нас на заботу о ближних, способствуют росту как личного, так и общественного благополучия.
Предисловие от Вадима Зеланда
Может ли любовь жить там, где ей жить невозможно?
Может ли жизнь быть хуже, чем она может быть?
Может ли предательство превзойти само себя?
Если вы считаете, что жизнь не удалась, эта книга убедит вас в обратном и научит ценить жизнь.
Глава 1. Уходящая душа
Все утро лил тяжелый суровый дождь, небо заволокло серыми тучами. В окне зияла бесчувственная злая пустота, сковывающая все вокруг. Эта пустота была повсюду: даже люди, идущие по улице, сливались в одну серую массу. Им было все равно, что происходит, и они просто шли по своим делам, сливаясь в единый поток.
Мне никогда не было так плохо, как в это осеннее утро. Я просто сидела на кровати, мои глаза повторяли за серыми облаками: из них не переставая текли слезы горькой утраты. Я уже не знала, что где-то за облаками есть просвет, яркий и солнечный…
Вчера я похоронила своего любимого кота. Две недели это беззащитное существо боролось за жизнь, хватаясь за соломинку над пропастью. Я пыталась спасти моего Монти, но все было тщетно. Он умирал у меня на руках, задыхаясь в тяжелых хриплых муках, несмотря на то что его пытались вылечить самые опытные ветеринары. Ну кому понадобилось так жестоко лишить жизни невинное создание, отравить сильным ядом? Ведь мы никому ничего не сделали. Если бы я тогда отогнала его от этого злополучного куска колбасы, мой кот был бы жив и здоров.
Сейчас мне было просто все равно. Я лежала целый день начиная с утра, так и не съев ничего из того, что было на поминальном столе. Мне казалось, вот сейчас Монти, как обычно, начнет ходить по кровати и впиваться коготками в одеяло, чтобы разбудить свою ленивую хозяйку. Он не шел, и
– Хватит реветь. Посмотри, на кого ты похожа. Почему в холодильнике до сих пор ничего не съедено? Ты совсем с ума сошла, что ли? Хочешь сдохнуть, как твой кот? А впрочем, толку от тебя все равно ноль, делай что хочешь, – заключила она, хлопнув дверью.
Я снова осталась одна в моей холодной комнате. «Последние две недели ты мурчал, мой котенька, согревал меня, хоть тебе и было плохо, а теперь тебя нет. Ведь роднее у меня никого не было и уже не будет…» – заливаясь водопадом слез, шептала я про себя, пока не провалилась в долгий глубокий сон.
Ко мне на кровать прыгнул мой кот и тут же начал тереться мордочкой о мою голову, а затем коснулся лапой лица, лизнул мне шею и прилег рядом, громко мурлыча. Стало тепло, словно на кровать упали горячие лучи солнца, лаская мое тело. Нам было хорошо вместе, и нам больше никто не был нужен. Но вдруг стало холодать. Я дотронулась до кота, но его пушистое тело было настолько ледяным, что я вскрикнула.
В ужасе я подскочила на кровати в холодном поту и поняла, что мне приснился страшный сон. Уже пришла ночь. Я только что осознала, что потеряла самое дорогое в жизни. «Прощай, мой котик…» – сорвалось с моих губ.
Глава 2. Побег
Наступило утро. Наконец-то дождь перестал, но небо по-прежнему было затянуто густыми тучами. Из недр квартиры раздавались какие-то приглушенные голоса. Чтобы расслышать слова, я поднялась с кровати и приоткрыла дверь. И тут я почувствовала, как страшно хочу есть. Это добавило мне уверенности в том, что надо выйти из комнаты, узнать, что происходит, а заодно и перекусить. Чем больше я приближалась к кухне, тем четче становились эти голоса. Кроме того, чувствовался запах табака. Скорее всего, к матери пришел ее очередной ухажер, и они, как обычно, сидят на кухне, курят и о чем-то возбужденно болтают.
Вот я стою почти у самой двери, ведущей на кухню, прислонившись к ней ухом, и пытаюсь хоть что-то услышать из беседы:
– Галюнь, и что теперь делать?.. – прогундосил мужской голос.
– А ничего! – бросил визгливый голос матери. – Узнает, так узнает…
– Все-таки жалко кошака… Может, не надо было так… ну… как таракана, его травить? – продолжил бубнить мужик.
– А как надо?! Продолжать терпеть этого гниденыша?! – взвизгнула мать. – Ну уж нет! Хватит с меня!
– Мда… Ну ты и живодерка, Галка. Лишила дочу любимого звереныша.
– Ничего, переживет! Все равно бы сдох рано или поздно!
Не в силах больше слушать их беседу, я ворвалась в кухню, встав прямо возле стола, за которым они сидели. Мать тут же затушила сигарету о пепельницу, а ее любовник так и застыл с папиросой в руке. Оба уставились на меня, раскрыв рты.
– Ну, чего смолкли?!
– Ну… мы… это… – забормотал Тоха.
– Замолкни! – рявкнула Галина и, без всякого сожаления взглянув на меня, заговорила спокойным, но жестким голосом: – Чего тебе? Зачем так врываешься? Не видишь, мы разговариваем?