Жизнь на двоих

Шнайдер Анна

Арену было гадко из-за подобных рассуждений и того, что приходится подозревать родственников. Но брат многому его научил, и теперь император прислушивался к эмоциям Вольфа, пытаясь засечь хоть что-нибудь необычное.

Но необычного не было. Глава Комитета культуры, науки и образования был абсолютно спокоен, иногда чуть раздражался, если говорил о каких-то старых и давно обсуждаемых проблемах, но ничего, что можно счесть подозрительным, Арен не ощущал.

Утром он интересовался у Ив Иши насчет главы последователей Аарона, но толку это не принесло – шаманка

сообщила, что на всю информацию о заговоре поставлен блок его братом.

– И снять этот блок никак не получится?

– Нет. – Она покачала головой. – Все как колпаком накрыто, и колпак этот энергией смерти скреплен. Ваш брат, чтобы защитить остальных, использовал свою смерть в качестве силы, а то, что смертью закрепляется, не снимается никак. Если только другой смертью заплатить…

– Могу пожертвовать кем-нибудь из узников комитета, – протянул Гектор понимающе. – И даже не одним…

– Не годится. Не посторонний человек должен быть, а дорогой и любимый, чтобы плату вашу приняли и информацию позволили прочитать. А так это жульничество.

– Жаль, – вздохнул Дайд, вызвав и у императора, и у шаманки понимающие ухмылки. – А я уж размечтался…

Вот и теперь Арен смотрел на Вольфа и не мог понять, стоит подозревать его или все-таки нет. «Не крыса, а, скорее, хомяк», – так сказал Гектор, и у императора эта ассоциация никак не выходила из головы. Аарон был умнейшим пауком, хитрейшей змеей и после себя должен был оставить не менее хитрого и умного человека.

«Который станет притворяться хомяком», – подумал вдруг Арен, встретившись взглядом с невозмутимыми глазами Вольфа.

– Ваше величество, я хотел напомнить об интервью, которое нам нужно взять у Агаты. Материал, который мы готовили, закончился, теперь нужен новый.

– Хорошо. – Арен на мгновение задумался и, поморщившись, вспомнил, что завтра его нелюбимая среда, после чего ответил: – В четверг. О времени вам подробнее сообщит Адна, чуть позже.

Вольф поклонился, так же спокойно возвратившись к другим вопросам, и император невольно подумал еще одну вещь.

Человек, который встал на место его брата, должен быть не только хитрым и умным, но и безумно смелым, чтобы оказаться способным смотреть Арену в глаза и не испытывать при этом страха за свою участь.

Интересно… достаточно ли смел для этого Вольф?

Через десять минут после того как сотрудники комитета культуры удалились – Арен только и успел, что выпить чаю и просмотреть кое-какие отчеты на браслете связи, – к нему вновь пришел Дайд. Они договаривались, что Гектор подойдет к шести – другого времени попросту не было, и сейчас император старательно искал в себе силы выслушать очередную информацию о расследовании.

Дознаватель, и сам уставший, чеканил слова, как монеты.

– Первое: запись воспоминаний последних месяцев ее высочества Ванессы в кристалл памяти не принесла никаких новых данных, зато доказала нам, что она действительно не врет и все было именно так, как она говорила. Второе: шамана, к которому ходила ее высочество, на

всякий случай задержали еще в воскресенье, но сегодня я его отпустил за отсутствием состава преступления. Он действительно шаман – Ив подтвердила, – но слабый и вообще никак не замешан в деле. Ванесса выбрала его по чистой случайности, что становится понятно после записи воспоминаний. Третье: об особенных талантах своего мужа ее высочество ничего не знала, судя по реакции – это чистая правда, она была в полном шоке. Сейчас у нее уже нет сил играть перед нами спектакли, поэтому я склоняюсь к тому, что она не врет. И, наконец, четвертое: запихнуть в Арвена Асириуса зелье правды не удается, он крайне осторожен. Насильничать будем?

– Ты хочешь влить в него зелье силой? – устало уточнил Арен, потирая виски – от обилия информации голова словно распухла. – Будет забавно, если потом окажется, что он ни при чем.

– Я хочу подождать. Наверное, я все-таки немного романтик, – хмыкнул Дайд. – Но я предпочитаю раскалывать подозреваемых сам, а не при помощи зелий.

– Напомнить, как ты недавно мечтал о пытках по примеру Корго?

– Это был черный юмор.

– Ясно. Что ж, я думаю, пока обойдемся без насилия, да и… ты веришь, что он знает, кто стоит во главе заговора? Вспомни, как было в случае с Аароном. Никто не знал, кроме Абрахама Адэриуса, главы Совета архимагистров.

– Кто-то должен знать. Хотя бы один человек. И я не исключаю, что это как раз Арвен, – пояснил Гектор. – А вот Виго мог и не догадываться, кому именно отчитывается. Он рисковал больше всех, поэтому я предполагаю, что насчет главного организатора он был не в курсе.

– Да, скорее всего, – кивнул Арен и скептически усмехнулся. – Интересную паутину плел Аарон, правда? Паука знала только одна ниточка, а все остальные играли вслепую.

– Одной ниточки вполне достаточно, чтобы размотать целый клубок, ваше величество.

К удивлению императора, когда он перенесся в детскую, застал там не только наследников и Викторию, но и Софию, хотя на часах уже было около семи вечера, и жена могла освободить их аньян сразу после обеда. Однако не освободила, и теперь они вчетвером старательно рисовали, сидя за столом. Точнее, рисовали все, кроме Софии, – она же ходила от одного своего ученика к другому и что-то показывала, а когда Арен вышел из камина, подняла голову и ласково улыбнулась, будто коснувшись его своей трепетной нежностью, в которой было много обреченной грусти.

Император, обнимая Агату с Александром и слушая их сбивчивый рассказ про то, как прошел день, отпустил Софию, а затем проследовал в столовую вместе с женой и детьми. Ему было одновременно и радостно, и печально оттого, что он замечал, как Виктория старается быть милой, хорошей и предупредительной, он понимал, что супруга хочет наладить отношения и у него нет права отказывать ей во взаимности. Во-первых, она ведь его жена, а во-вторых, из-за того, что был так беспечен и не разглядел проклятие Аарона. Что бы ни говорила София – он виноват.