Жизнь на кончиках пальцев
Шрифт:
— Но ведь я мог сделать вывод, что тебе совсем не сладко жилось в училище, — Тимур не сводил с дочери глаз. — Одна Звездинская чего стоит, — усмехнулся.
— Ну и что?! — рассвирепела дочь. — Мстя — она, конечно, тварь еще та! Но ведь есть и Милочка! И другие педагоги! И потом, что мне сделает Звездинская?! Пусть бесится, сколько хочет! — сникла, словно вспомнив о чем-то. — Правда, она может меня отчислить за прогул.
— Звездинская позволила тебе отлучиться, — возразил отец.
— Ой, папка, ты её не знаешь, — Личико Леночки становилось
— А она не знает меня, — Тимур протянул руку и потрепал дочь по щеке.
— Так ты меня отвезешь?! — девушка хотела получить согласие отца здесь и сейчас.
— Я отвечу тебе завтра утром, — Халфин не спешил давать обещания. — Мне нужно кое с кем переговорить. В любом случае, завтра ты еще останешься здесь.
Леночка не понимала ничего!
С какого перепугу её отец должен с кем-то разговаривать?! Ему что, нужно разрешение на то, чтобы отвезти дочку обратно в училище?! Она совсем уж было открыла рот, чтобы задать вопросы, но Тимур продолжать беседу не счел нужным. Он встал, взглянул на Леночку:
— Ложись спать. Остальные разговоры отложим на завтра, — и вышел из комнаты.
Тимур Айдарович Халфин, проводивший гостей через час после того, как уехали «дети», успевший поговорить с дочерью, сидел в своем кабинете и о чем-то думал.
Прошло не менее получаса, прежде чем он вынул из ящика стола телефон и нажал кнопку быстрого набора номера.
— Елена хочет продолжить обучение здесь, — помолчал несколько секунд. — Она хочет вернуться в хореографическое училище.
— Ты восстановлен в родительских правах, — ответил голос в трубке. — И ты сам вправе решать дальнейшую судьбу дочери.
— Если я стану действовать в приказном порядке, — продолжил Тимур, — то, боюсь, это принесет больше вреда, чем пользы.
— Объясни, — односложно попросил голос.
— Моя дочь целеустремленная и амбициозная, — растолковывал Халфин, — при этом она совершенно не образована и не воспитана. Это упущение вполне можно исправить за три месяца летних каникул. Я намерен вывезти её на отдых в Европу. Но сейчас, насильно выдернув Елену из привычной среды, став на пути к осуществлению её мечты, я могу причинить непоправимый вред не только нашим отношениям, но и общему делу. — Тимур ждал ответа, который не спешил следовать.
— Я знаю о детях всего лишь две вещи, — наконец-то прервал молчание собеседник. — Они мелкие циничные ублюдки. Но при этом — они наше будущее. Думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы сориентироваться в ситуации и принять верное решение.
— Спасибо, — Халфин нажал кнопку отбоя и положил телефон в ящик стола, который запер на ключ.
Завтрак подходил к концу, когда Тимур Айдарович, допив кофе и поставив чашку на стол, сообщил дочери:
— Завтра я тебя отвезу в училище.
— Почему завра?! — возмутилась Леночка. — Поехали сейчас!
— Завтра, — односложно ответил отец. — Сегодня мне нужно уладить кое-какие
— Когда ты вернешься? — Леночка поняла, что Тимур собирается куда-то и брать её с собой явно не намерен.
— К вечеру, — последовал ответ. — После ужина мы должны будем еще кое о чем поговорить.
— И что я стану делать?! — Леночка чуть было не разревелась от перспективы просидеть весь день в доме.
— Отдыхай, — усмехнулся отец. — Завтра тебя ждут занятия и привычное окружение, где, как я понял, возможности расслабиться нет в принципе.
«Отдыхай», — Леночка вспоминала совет отца. — «Да я так уже наотдыхалась, что мышцы словно ватные!»
Девушка видела на столике книгу, положенную кем-то рядом с вазой. Можно было бы полюбопытствовать, что это за книжка, но читать Леночка не любила.
Можно позаниматься, но она не привыкла делать это сразу после завтрака.
Можно поискать Наташу и порасспрашивать её о том, чем живет отец. Но откуда обычной горничной знать о жизни работодателя, как она сама выразилась. Да и понравится ли отцу подобное любопытство?
Леночка медленно обошла комнату, словно надеясь увидеть что-то ранее не замеченное. Остановилась и уставилась в окно, осматривая окружающий дом пейзаж.
Она не следила за дорогой, когда отец привез её домой после прогулки по магазинам в первый день. Ей было не до того.
Леночка не сводила глаз с отца, словно старалась насмотреться на того, с кем рассталась еще ребенком. Кого уже и не чаяла снова увидеть.
Поняла только, что автомобиль выехал за городскую черту. Удивилась, подумав, неужели папа в деревне живет? Но долго сомневаться и предполагать ей не пришлось. Потому как машина въехала в раздвинувшиеся ворота, закрывшиеся за нею, едва была пересечена невидимая черта.
Дом Тимура Айдаровича Халфина, огромный трехэтажный особняк, выстроенный в форме буквы П, стоял в окружении высоких разлапистых елей и стройных сосен. Пространство перед входом не радовало ни зеленью лужайки, ни цветением кустов, высаженных вдоль подъездной аллеи. Осматриваться и разглядывать что-либо, не было ни малейшего желания. Да и февральский ветер словно принуждал быстрее скрыться в доме.
Только на следующий день, когда отец купил Леночке так не понравившееся ей «кукольное» платье, она сумела немного определиться с местоположением жилища Тимура.
— А почему ты не живешь в центре? — спросила, глядя на проносящиеся за окном авто буро-серые поля. — Или, хотя бы, где-то на берегу моря?
— Не люблю, когда вокруг много любопытных глаз, — усмехнулся Тимур. — Да и похвастать тем, что тебе принадлежит целый сосновый бор, в этих краях может не каждый.
«Какая радость от жизни среди ёлок?» — думала Леночка. — «И чем тут хвастаться? Другое дело — жить в старинном доме напротив театра, к примеру. Всегда в центре событий! В центре внимания! Впрочем, папа сказал, что не любит любопытных глаз. Наверное, тому есть причина».