Жизнь поэта
Шрифт:
Пушкин писал своему другу:
Когда средь оргий жизни шумной
Меня постигнул остракизм,
Увидел я толпы безумной
Презренный, робкий эгоизм.
Без слез оставил я с досадой
Венки пиров и блеск Афин,
Но голос твой мне был отрадой,
Великодушный гражданин!
Пускай
Гоненья грозные мне вновь,
Пускай мне дружба изменила,
Как изменяла мне любовь,
В моем изгнанье позабуду
Несправедливость их обид:
Они ничтожны - если буду
Тобой оправдан, Аристид.
ГЛАВА ПЯТАЯ
КАВКАЗ, КРЫМ, КИШИНЕВ, КАМЕНКА
1820-1821
Мимо полуденных берегов Тавриды
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я...
А. С. Пушкин. «Отрывки из путешествия Онегина»
Пушкин направлялся в Екатеринослав, на службу к генералу И. Н. Инзову. По поручению начальства вез депешу о назначении его наместником Бессарабии. «Он приедет к вам курьером», - сообщали Инзову в препроводительном письме.
Несмотря на раннюю весну, было жарко, и «курьер» со столь важным документом ехал на перекладных в красной рубашке с опояском, в поярковой шляпе.
Высылка Пушкина была неожиданной для многих даже близких ему друзей. «Растолкуй мне историю Пушкина», - писал П. А. Вяземский из Варшавы А. И. Тургеневу. «Зачем и с кем поехал молодой Пушкин в Крым?» - запрашивал московский почт-директор А. Я. Булгаков своего, жившего в Петербурге, брата К. Я. Булгакова.
Н. М. Карамзин сообщал Вяземскому в Варшаву, что Пушкин «благополучно поехал в Крым месяцев на пять», и добавил: «Если Пушкин и теперь не исправится, то будет чертом еще до отбытия своего в ад. Увидим, какой эпилог напишет он к своей поэме».
Пушкин пробыл, однако, на юге России не пять месяцев, а почти пять лет. Служба явилась для него многолетним изгнанием...
* * *
В Екатеринославе Пушкин поселился на окраине, в живописной местности, в небольшой лачуге на берегу Днепра. Все было в цвету. Поэт бродил по лесу среди вековых деревьев, катался на лодке.
* * *
Однажды, после купанья, Пушкин заболел горячкою. В те дни, направляясь на кавказские минеральные воды, в Екатеринославе остановился генерал Н. Н. Раевский с двумя дочерьми-подростками, Марией и Софьей, и младшим сыном, царскосельским гусаром Николаем, с которым Пушкин дружил с лицейских лет.
Генерал
– Чем вы тут занимаетесь?
– Пишу стихи, - ответил Пушкин.
– Нашли время и место... Напейтесь на ночь чего-нибудь теплого, укутайтесь потеплее - поправитесь...
Пушкин прислушался к совету врача и уже на другое утро появился у Раевских. За обедом был весел, без умолку говорил с сыном и дочерьми Раевского и через несколько дней, с разрешения Инзова, отправился с Раевскими на Кавказ и в Крым.
Выехали из Екатеринослава ранним утром 28 мая в трех каретах. Дочерей Раевского сопровождали: англичанка, няня и девушки-компаньонки. Через два дня приблизились к Азовскому морю. Все вышли из экипажей. Юная Мария начала шалить, бегать за волной, догонять ее, а догнав, убегала. как только волна настигала ее.
Пушкин шел следом, и вряд ли она могла себе представить, что скоро, в первой же главе «Евгения Онегина», появится строфа, увековечившая ее детскую шалость...
На другой день приехали в Таганрог.
Как сплетаются иногда человеческие судьбы! В Таганроге Пушкин поселился с Раевским у градоначальника П. А. Папкова, в том самом доме на бывшей Греческой (ныне улице III Интернационала), 40, где, пять лет спустя, остановился и навсегда ушел из жизни император Александр I.
* * *
Из Таганрога путь Раевских лежал на Ростов. Проехали Нахичевань, ночевали в станице Аксай и дальше отправились на шлюпке по Дону. В приазовских вольных степях, как известно, началось казацко-крестьянское восстание Степана Разина, и здесь Пушкин знакомился с жизнью донского казачества, с преданиями понизовской вольницы, слушал песни о Разине, которого считал «единственным поэтическим лицом русской истории». В галерее старинного Старочеркасского войскового собора увидел цепи, в которые, по преданию, Разин был закован.
Имя генерала Н. Н. Раевского, героя 1812 года, было широко известно.
Когда он проезжал из Екатеринослава на Кавказ, жители радушно приветствовали его, подносили, по старинному обычаю, хлеб-соль.
Склонный к шутке, генерал, подтолкнув Пушкина, сказал, смеясь:
– Прочти-ка им свою «Вольность»!..
В Железноводске поселились в калмыцких кибитках. Вместе с присоединившимся к ним в пути старшим сыном Раевского, Александром, Пушкин совершал далекие прогулки в горы, заходил в аулы, знакомился с нравами и бытом горцев. Однажды зашел после прогулки к духанщику и услышал от него рассказ старого инвалида, как тот жил в плену у черкесов. Рассказ этот послужил потом темой первой его южной поэмы «Кавказский пленник».
* * *
Кавказ поразил Пушкина. Он писал брату Льву: «Жалею, мой друг, что ты со мною вместе не видел великолепную цепь этих гор; ледяные их вершины, которые издали, на ясной заре, кажутся странными облаками, разноцветными и недвижными; жалею, что не всходил со мною на острый верх пятихолмного Бешту, Машука, Железной горы, Каменной и Змеиной».
5 августа Пушкин начал с Раевскими путь с Кавказа в Крым. Кругом было неспокойно, переезд был опасен, и их сопровождала охрана из шестидесяти верховых казаков, за которыми тащилась заряженная пушка.