Жизнь поэта

Тимофеичев Александр

Свой каторжный любила крест,

И лучше б не было другого:

Пока писать не надоест.

Поверить не могла в такое,

Пока в_е_р_х_о_в_н_ы_й не бил ч_а_с:

Могла писать - но нет покоя -

И не писала - сотни раз.

Перед петлёю юность вспомнив,

Записочки прощебетав,

И над собой обряд исполнив,

Ушла, стихами не солгав.

14. Память (Ахматова)

Когда

влюблённый Модильяни

Перед твоим ночным окном

Гасил шаги в надежде тайной

Тебя увидеть за стеклом,

Когда ночами хоронила

Себя и серые глаза -

От ветра над твоей могилой

Просилась редкая слеза,

Когда с неженскою отвагой

Бросалась в омуты страстей,

Мужчины - а-ах, бедолаги!
–

Тебя любили всё сильней -

Могла ль представить ты, какою

Легендой станет жизнь твоя,

ЧтО сбудется с твоей страною,

ЧтО в ней найдёшь ты для себя.

Ты начинала без раскачки,

Была Поэтом с первых строк...

Ты вспомнишь всё, и всё расскажешь,

Когда придёт поэмам срок.

Ты вспомнишь: пристально и рьяно

Твои стихи стерёг Молох, -

И нет тебя на свете, Анна:

К Ахматовой народ оглох.

Ты вспомнишь, как не величаво

Стояла ты в очередях,

Довесках к городу на славу,

Что тюрьмами насквозь пропах.

И нет спасенья от Молоха,

Лишь в память множатся стихи,

Чтоб до последнего задоха

До будущего донести их.

15. Глаз (Пастернак)

Твой глаз сравним лишь с лошадиным,

Всё крупно, в лоб и не стыдясь,

Отцовским мастерством картинным

Незабываемо гордясь.

Твои дожди растут из титров,

Как в чёрно-белом синема,

И даже музыка с пюпитра

Звучит узором, не сама.

И мир вокруг играет в шёпот,

Где мчатся кони, как в немом,

И ты описываешь топот

Следами их копыт потом.

Созвучно то, что на бумаге

Печатным знакам не вредит,

А рифмы - сколько в них отваги!
–

Читатель чаще в них глядит.

Как пригород, стихи кромсая -

Они на карте - не припев, -

Берёшь ты слово "костромская",

Его в болотах подсмотрев.

Твои стихи звучат, как иней

На выпрямленных проводах -

Вокруг кладбИща сумрак синий,

И слёзы на моих глазах.

Твой глаз большой, он всё вмещает:

И лес, и сосны, и поля -

Могильный абрис словно знает:

Молчанием полна земля.

16. Слух (Мандельштам)

Не нужны глаза ему при свете,

Пальцы зрячи даже в темноте,

И последнее,

что было на планете -

Слух поэта тонет в глухоте.

Словно выпали на дно морское,

Там, где вечно тишь и благодать:

Камень незабвенный - он со мною,

Только я в петле и за тобою,

Осип, буду падать и страдать.

Я ведь вижу, слышу, осязаю

И вдыхаю тяжкий аромат,

А тебе - лишь слушать, точно знаю,

Шуберта под скрежет и под мат.

Я стрекозы смерти вижу ясно,

У тебя они лишь в пальцах той руки,

Что ногтями выскребет напрасно,

Не дождавшись пайки до Реки.

Та река не Стиксом ли зовётся,

Нам придётся речку переплыть,

Я пою - ты слушаешь пропойцу,

Чаешь, как Харона ублажить.

Чтоб без мук, без боли, без страданий,

Донесёт предсмертно слух тебе

Напоследок твой же вздох недавний:

Быть поэтом - следовать судьбе.

***

Как много тем в бездельи дачном

Приходит иногда на ум,

Выхватываешь наудачу

И ритмом наполняешь шум.

И кажется, что ты в ответе

За всё, что вон из-под пера -

А ты лишь муха на котлете,

Совсем Другой кричит - пора!

Пора - и вольною струёю

Приходят не-твои слова,

И ты расслабленной рукою

Их слышишь, но едва-едва.

А может, тот, Другой, ошибся:

Всё предназначено не мне -

И гаснет речь, как ни улыбься,

Гримасы корча в тишине.

***

Когда невольная страница