Жизнь с моей сестрой Мадонной
Шрифт:
Я уверен, что ее мучила и еще одна мысль: как была бы шокирована наша религиозная мать, если бы увидела эти снимки?
И хотя я не стал ей об этом говорить, но в глубине души понял, что для всего остального мира у моей сестры не осталось никакой загадки. Она лишилась флера невинности. Ей больше нечего было терять или скрывать. Мир безжалостно вторгся в ее личную жизнь. С этого момента она и сама будет решительно вторгаться в любые запретные зоны. С этого момента она ощутила полную свободу и могла вести себя как угодно. Так и произошло.
Как всегда, Лиз помогла Мадонне
Я считаю, что своим столь долгим успехом Мадонна во многом обязана Лиз Розенберг. Лиз на десять лет старше Мадонны и всегда была для нее кем-то вроде матери. Лиз иногда по ошибке принимали за мать Мадонны, да и сама звезда пару раз называла ее «мамой».
С самого начала Лиз точно поняла, как нужно обращаться с Мадонной — как с большим ребенком. Нужно соглашаться с любым капризом, с любой прихотью, но в то же время мягко направлять малыша в нужном направлении.
Лиз всегда обращалась с Мадонной, как с дочерью, и считала ее частью своей семьи. Она проявляла недюжинную выдержку, когда Мадонна весьма жестко и несправедливо ее отчитывала, игнорировала ее, утверждала, что Лиз не имеет никакого отношения к ее успеху.
Наблюдая за тем, как Мадонна на протяжении многих лет точно так же относилась к множеству людей, в том числе и ко мне, я понял, что она ведет себя так не по злобе. Просто ее постоянно окружают подхалимы, которые во всем с ней соглашаются. Она искренне верит, что всего добилась сама. Подобно французскому королю Людовику XIV, который провозгласил: «Государство — это я!», она считает, что стала суперзвездой исключительно благодаря собственным усилиям.
Однако готова Мадонна это признать или нет, но одним из тех, кто в значительной мере способствовал ее успеху (кроме Лиз и Фредди), был хозяин компании «Sire Records» Сеймур Стайн.
Когда я работал на Лиз, открылась вакансия личного помощника Стайна, и я пошел к нему на собеседование. Наша встреча должна была состояться в его кабинете, но потом он решил принять меня дома.
Мне очень нравилась его квартира на Сентрал-Парк-Уэст, его коллекция музыкальных автоматов, мебель в стиле американского арт-деко. Но когда он в халате открыл мне дверь, я ужасно занервничал.
Когда-то Сеймур был женат на Линде Стайн. Линда добилась огромного успеха как риелтор. В конце 2007 года она была убита. Когда я появился в квартире Стайна в 1985 году, он сразу же сказал мне: «Входи, входи, продолжим разговор в спальне». Я почувствовал себя неловко, извинился и ушел. Я не получил этой работы, но сохранил профессиональное уважение к Сеймуру. Ведь именно он подписал первый контракт Мадонны!
13 июля 1985
Но хотя мне и больно признаваться в этом даже самому себе, я понял и то, что, несмотря на мировую славу, ее выступление значительно уступало выступлениям других звезд. После шоу мы поехали прямо на Манхэттен, потому что Мадонне не хотелось общаться с другими артистами. В машине мы обсуждали их выступления. Я, конечно же, сказал, что Мадонна была лучшей, и она сразу же мне поверила.
Рекламная служба работала как часы, и феноменальный успех Мадонны становился еще более феноменальным. Было продано пять миллионов экземпляров альбома «Like a Virgin». Еще ни одна певица не добивалась такого успеха. Сингл «Angel/Into the Groove» стал золотым. Я вернулся в Лос-Анджелес и снова поселился в доме Мадонны и Шона на Карбон-Меса.
Свадьба Мадонны и Шона Пенна приближалась, и Шон решил, что настал подходящий момент завязать с братом невесты мужскую дружбу.
Мы с ним были на кухне, выложенной мексиканской плиткой.
На Шоне были синие джинсы и белая футболка, на мне — черная футболка и джинсы.
Он вытащил нож.
— Кристофер, — сказал он, — давай станем кровными братьями.
Я ужаснулся, но постарался этого не показать.
Станем кем? — спросил я, стараясь говорить максимально спокойно. Кровными братьями. Да, конечно.
Он приблизился ко мне с ножом в руке.
— Дай мне твой большой палец, — сказал он голосом еще более низким, чем обычно.
Я левша, поэтому протянул ему правую руку. Пожалуй, этой рукой я могу и рискнуть.
Шон схватил меня за запястье и полоснул ножом по подушечке большого пальца. Потекла кровь.
Я вздрогнул, но постарался сдержаться. Мне не хотелось, чтобы Шон считал меня слабаком.
Потом он полоснул ножом по своему пальцу.
Он прижал свой палец к моему. Пару секунд мы были единым целым.
— Теперь мы кровные братья, — сказал Шон и хлопнул меня по спине.
И он ушел к Чарльзу Буковски, который только что вышел из ванной.
Я был горд собой. Я прошел испытание. Я не струсил. Я стал настоящим мужчиной. Мы с Шоном стали настоящими братьями.
Я никогда не рассказывал об этом сестре. Думаю, что и Шон тоже. Мы оба знали, что она будет хохотать как сумасшедшая. Она бы нас просто не поняла. В конце концов, это чисто мужское дело.