Жизнь с моей сестрой Мадонной
Шрифт:
Не вижу необходимости принижать мое искусство только потому, что ты его не понимаешь или просто не видела... ты — это еще не все... Это правда, я не присутствовал на разных семейных праздниках и видеопросмотрах, потому, что у меня были другие, более важные дела... Я занялся каббалой, потому что немногое из того, что я знал, действительно изменило мою жизнь... и поэтому я продолжаю заниматься каббалой ... а вовсе не потому, что хочу доставить тебе удовольствие... А теперь о тех историях, которые ты слышала... И снова я хочу сказать, что ты должна была бы лучше знать меня, чтобы не поверить всему этому дерьму... Меня никогда в жизни не вышвыривали из клубов... По большей части люди считают
Однако порой случается, что мои реакции на друзей некоторых людей и на посторонних бывают довольно резкими... но ты должна понимать... 15 лет меня постоянно забрасывают вопросами о тебе, о том, что ты делаешь, о твоих фильмах и альбомах... и этим людям нет до меня никакого дела... так происходит многие годы, везде, куда бы я ни пошел... Я вынужден время от времени реагировать не самым дружеским образом... Впрочем, чаще всего я стараюсь сдерживаться в меру сил... понимаешь, в такой ситуации у человека возникает чувство, что он не существует вовсе, а является лишь бледной тенью тебя... Полагаю, что мое нежелание посещать разные мероприятия вместе с тобой является проявлением этой подавленности и раздражения...
Конечно, все это не твоя вина. Я научился справляться с этим по мере сил... и продолжаю учиться... Но, пожалуйста, пойми... мне нелегко, когда люди смотрят на меня, но видят только тебя... Ты должна это понять... В любом случае... я не алкоголик и не наркоман. Просто я много лет изо всех сил пытаюсь выбраться из той гигантской тени, которую отбрасываешь ты... Проблема заключается в том, что ты дала мне массу возможностей проявить свое творческое начало и работать с тобой... Теперь этот период, похоже, заканчивается. Я пытаюсь найти свой путь... Порой я спотыкаюсь... Иногда принимаю неправильные решения... Но я стараюсь изо всех сил... Береги себя... Люблю тебя... Кристофер».
Наши отношения снова начали становиться нормальными. Потом я послал Мадонне еще одно письмо с просьбой записать на видео приветственное выступление для фестиваля геев и лесбийского кино. 19 июня 2003 года она ответила, откровенно и недвусмысленно: «Я не собираюсь записывать приветственное выступление для фестиваля геев и лесбийского кино, но все равно спасибо за предложение. Я часто получаю подобные просьбы и всегда их отклоняю».
Я сразу вспомнил нашу жизнь на Манхэттене, Мартина Бургойна и Кристофера Флинна. Они оба умерли от СПИДа. Обоим Мадонна была многим обязана. Я подумал о тех геях, которые всегда были ее поклонниками. Я вспомнил, как хорошо нам было с ее танцовщиками-геями, как мы танцевали с ними в разных клубах, вспомнил, как обожали ее геи и трансвеститы. Я не мог поверить в то, что Мадонна решила дистанцироваться от этого мира и от поклонников, которые сделали ее такой, какова она сейчас.
Мадонна больше не видела смысла в том, чтобы чувствовать себя обязанной гей-культуре. Ее долг никогда не будет выплачен, потому что она считает, что ничего и никому не должна. А может быть, она просто стерла этот фрагмент памяти как ненужный.
Я обратился к Мадонне с просьбой помочь мне организовать в Лас-Вегасе постановку «The Girlie Show». От нее требовалось только дать разрешение на использование собственной голограммы. Мадонна решительно отказала. Она написала мне: «Я совершенно не заинтересована в участии в подобном шоу и не собираюсь позволять использовать мое имя, мою концепцию и мои песни... Если я когда-нибудь и выступлю в Вегасе, то только если мне заплатят за это миллиарды долларов».
Тема была закрыта. Я чувствовал себя так, словно Мадонна дала мне пощечину.
Потом она снова заговорила об оформлении дома. Мадонна предложила
Столько же Мадонна заплатила мне за оформление своей второй нью-йоркской квартиры много лет назад. С учетом того, сколько она платила другим дизайнерам, сумма была оскорбительно мала. Но дело было не только в этом. Мадонна поставила еще одно требование: «Мне необходимо, чтобы ты полностью сосредоточился на этом проекте и посвятил ему все свое время».
Она отлично знала, что я работаю над оформлением ресторана «Сентрал», но все же требовала от меня невозможного.
Впрочем, у меня не было выбора. Я должен был согласиться со всеми ее условиями. Я был на мели, и клиенты не выстраивались перед моей дверью в очередь. Я никогда не умел правильно продавать себя и не пользовался услугами адвокатов для составления контрактов. Когда я рассказал своему приятелю-дизайнеру о том, сколько платит мне Мадонна, он был потрясен. Он сказал, что я получаю примерно четверть той суммы, какую запросил бы за подобную работу любой другой дизайнер.
Приятель сказал мне, что за любую работу все дизайнеры и декораторы получают на тридцать процентов больше розничной стоимости мебели и всех остальных элементов интерьеров. Он предложил мне поступить так же. Тогда моя работа будет оплачена справедливо. Я решил не только прислушаться к его совету, но еще и пригласить его поработать со мной, так как ресторан все еще требовал от меня много времени.
Я начал работать над оформлением дома Мадонны. К счастью, в доме царила та самая мужественная атмосфера, какой всегда требовал Гай. Поэтому мне не пришлось осуществлять каких-либо радикальных изменений. Для Гая я всего лишь заменил медные краны в ванной, отделанной зеленым мрамором, на хромированные. К счастью, Гай захотел, чтобы его шкаф в новом доме был точной копией шкафа в Роксбери. Мне же легче. Когда Мадонна сказала, что Гай не будет присутствовать на наших встречах, я наконец вздохнул свободно. Мне совершенно не хотелось иметь с ним дела. В тот момент я подумал, что особых сложностей на этот раз не будет.
Однако стоило мне увлечься работой в ресторане и пропустить встречу с Мадонной (вместо себя я отправил своего друга-дизайнера), она сразу же вспылила.
Мадонна позвонила мне чуть ли не в истерике:
—Я же говорила тебе, черт тебя дери, что, если ты хочешь получить эту работу, то должен заниматься ею круглосуточно!
Я попытался возразить.
—Мне нет никакого дела, — отрезала она. — Немедленно приезжай.
Я приехал.
Все три месяца, пока мы работали над оформлением нового дома, Мадонна выдвигала все новые и новые требования. Прежде сестра безоговорочно доверяла моему дизайнерскому вкусу. Теперь же она напрочь об этом забыла. Я не понимал, что происходит, и сильно нервничал. Я не мог понять, почему она не видит, что мой талант не только не исчерпал себя, но окреп и стал более зрелым. Она требовала, чтобы я представлял ей дизайнерские эскизы, образцы красок, тканей и отделочных материалов. Сколько бы вариантов я ни предлагал, она всегда требовала новых. Когда я отправлялся в магазин тканей или мебельный магазин, Мадонна говорила, что поедет со мной. Впрочем, подобное поведение меня не удивляло.