Жизнь с Раманой Махарши
Шрифт:
В индуистской мифологии существует два духовных царства: одно, населяемое дэвами – добрыми духами, а другое – асурами, очень жестокими и агрессивными. Обитатели этих миров часто воюют друг с другом.
Меня охватило чувство огромной силы и покоя, когда Бхагаван произнес эти слова. Я также почувствовал безмерное облегчение, узнав, что больше мне не придется возвращаться в ашрам для работы.
В середине 1940-х годов, когда ходить Бхагавану стало сложнее, мы с Арумугамом выровняли и очистили тропу, по которой Бхагаван обычно совершал свои дневные прогулки. Тропа шла через ашрам в Палакотту, а затем обратно в ашрам по нижним склонам холма. Чтобы сделать поверхность гладкой, мы покрыли тропу глиной, положив
Я сразу же понял, что Бхагаван пытается сказать мне, что мне не нужно думать: «Я сослужил службу Бхагавану». Я не осознавал, что зацепился за эту мысль, но Бхагаван, должно быть, увидел ее в моем уме.
«Ты можешь видеть мой ум. Я не осознавал, что думаю: „Я сделал это“. Я просто очистил тропу, потому что не хотел, чтобы Бхагаван наступил на колючку». Бхагаван ответил так: «Если ты не будешь оглядываться назад на те действия, которые выполнил, то извлечешь из этого большую пользу».
Похоже, Бхагаван все еще намекал на то, что я сознательно вспоминаю свое действие, поэтому я снова сказал ему: «Бхагаван знает, что я не думал осознанно: „Я сделал эту работу"».
Затем я процитировал стих Таюманувара: «О Господь, Ты знаешь мой ум, Ты знаешь мои действия. Если, несмотря на это, Ты прогонишь меня прочь, я окажусь в большой беде». Бхагаван улыбнулся моей цитате и не стал продолжать эту тему.
Бхагаван предостерегал меня несколько раз от опасности привязывания себя к идее «я-есть-деятель». Как-то раз он рассказал мне историю о царе Валлалане, шиваитском царе Тируваннамалая, чья преданность Шиве превозносится в тамильской работе «Аруначала Пуранам». Этот царь отвечал за строительство одной из самых больших гопурам (башен) в главном храме Тируваннамалая. После того как он достроил эту гопураму, им овладело стойкое сознание: «Я построил эту великолепную гопураму». В дни важных празднеств Аруначалешвару, храмовое божество, выносят из храма и торжественно шествуют с ним через весь город. Согласно местной легенде, в одно из таких десятидневных празднеств Аруначалешвара отказался следовать по проходу под новой гопурамой царя Валлалана, потому что царь слишком гордился своим достижением. Девять последующих дней Аруначалешвара выбирал разные пути из храма. На десятый и последний день царь понял свою ошибку и стал более смиренным. Он не выдержал и расплакался перед богом, умоляя его воспользоваться этой гопурамой всего лишь на один день. Аруначалешвара увидел, что гордыня царя утихла, и удовлетворил его просьбу.
В начале 1940-х годов я заметил, что Бхагавану становилось все более и более тяжело взбираться по ступеням у подножия тропы, ведущей в Скандашрам. Поскольку он часто ходил этим путем, когда отправлялся гулять по холму, я решил, что хорошо бы сделать металлические поручни, чтобы он мог опираться на них, поднимаясь и спускаясь. Я упомянул о своем плане Бхагавану, добавив, что хочу взять на себя все расходы и сделать всю работу самостоятельно.
Бхагаван отклонил мое предложение. «В этом нет необходимости, – сказал он. И затем добавил: – Если у тебя есть лишние деньги, потрать их на дополнительное строительство в Палакотту».
В 1940-х годах ухудшающееся здоровье Бхагавана тревожило всех, кроме самого Бхагавана. Если люди проявляли озабоченность его плохим здоровьем, он мягко критиковал их за ошибочное отождествление его с телом. Я наблюдал интересный пример такого отношения, когда у Бхагавана были серьезные неприятности с пищеварительной системой. Он очень ослаб, поскольку мог принимать только небольшое количество пищи. Легко было
Бхагаван слушал некоторое время эти сочувственные речи, а затем ответил: «Шанкарачарья из Канчипурама дал тебе титул Веданта Ратна Бхусханам (алмазное украшение веданты). Как можешь ты, со всем своим ведантическим знанием, по-прежнему считать Бхагавана этим телом? Разве это тело – Бхагаван?»
Спустя шесть лет моего пребывания в Палакотту Чиннасвами стал сильно давить на Чадвика, пытаясь убедить его прекратить помогать мне. К тому времени Чадвик перестал посылать мне еду. Он просто каждый месяц давал мне пятьдесят рупий. Это было равносильно прежней договоренности, поскольку для всех моих нужд их было более, чем достаточно. Чиннасвами не обратился к Чадвику напрямую, в качестве посредника он использовал человека по имени Нараяна Айер. Этому Нараяне Айеру было поручено передать Чадвику следующие слова:
«Ты должен прекратить поддерживать Аннамалая Свами. Это подает плохой пример другим преданным. Если все те преданные, которые работают сейчас в ашраме, прицепятся к какому-нибудь богатому преданному и уйдут, в ашраме не останется никого, чтобы служить Бхагавану или заботиться об ашраме».
Поначалу Чадвик проигнорировал это указание и продолжил помогать мне. Но после того как Чиннасвами несколько раз направил ему подобные послания, он понял, что должен дать какой-то ответ. Он оказался в несколько затруднительном положении: он хотел продолжать помогать мне, но в то же время не хотел раздражать Чиннасвами. По собственному немалому опыту жизни в ашраме он знал, что Чиннасвами часто изгонял преданных, шедших наперекор его желаниям. Поскольку Бхагаван никогда не возражал Чиннасвами в этих делах, Чадвик знал, что рискует вылететь из ашрама, если продолжит помогать мне. Он решил, вполне справедливо, что Бхагаван – единственный, кто может дать ему верный совет в этом деле. Когда они вместе шли по холму, Чадвик изложил ему ситуацию.
«Я помогал Аннамалаю Свами на протяжении многих лет. Теперь Чиннасвами часто присылает мне сообщения, в которых говорится, чтобы я прекратил помогать ему. Как мне быть: продолжить помогать или прекратить?» Бхагаван ответил: «Кто ты такой, чтобы помогать Аннамалаю Свами?»
Чадвик не желал прекращать поддерживать меня даже после того, как Бхагаван намекнул ему на то, что это следует сделать. Он продолжал оказывать помощь еще несколько недель, пока наконец не понял, что его основная обязанность – следовать указаниям Бхагавана.
Для меня, естественно, это было очень тревожным временем. Поскольку Чадвик рассказал мне о распоряжениях Чиннасвами, я знал, что помощь мне может прекратиться в любой момент. Если бы у меня было больше веры в Бхагавана, я бы знал, что Бхагаван никогда не оставит меня. И действительно, моим страхам положил конец странный инцидент, случившийся на холме. Я шел по нижним склонам Аруначалы в ночь полнолуния, пытаясь представить себе, что будет, если Чадвик перестанет помогать мне.
Вдруг из-за камня раздался громкий голос: «Дитя, не волнуйся! Дитя, не волнуйся! Дитя, не волнуйся!» Я тщательно осмотрел местность, но не обнаружил никого в пределах звуковой досягаемости. В итоге мне пришлось сделать вывод, что сам Бхагаван говорил со мной. Хотя это был не его голос, трехкратно повторенная фраза была типично его.
В какой-то момент того периода, пока я не получил это заверение от Бхагавана, я решил разрядить напряженность ситуации для Чадвика, начав просить подаяние. Я думал: «Вместо того чтобы зависеть от кого-то еще, я пойду на бхикшу (просить подаяние) в город».
Поскольку это внесло бы в мою жизнь значительные изменения, я знал, что сначала должен получить разрешение Бхагавана. Еще раньше он запретил мне просить подаяние, но, думал я, теперь он, возможно, даст мне свое разрешение ради того, чтобы уберечь Чадвика от дальнейших затруднений. Как-то вечером, сидя в холле, я объяснил ситуацию Бхагавану и попросил его разрешения отправиться на бхикшу. Бхагаван молчал около пятнадцати минут. В конце концов я поднялся, чтобы уйти. Я знал, что длительное молчание Бхагавана указывает на то, что он не даст разрешение. Неожиданно Бхагаван велел мне снова сесть.