Жизнь - веселая штука
Шрифт:
А если она обманула его, не сказав, что он будет отцом?… Тогда она заслуживает более жестокого наказания, чем просто ругань.
Обманув его, Каролин украла у него не только трепетную радость взять на руки первенца, но и счастье следить, как ребенок растет, как у него режется первый зубик, как он делает еще нетвердый первый шаг, слышать первые слова.
Зияющая пустота открылась внутри него, и Алексу захотелось рыдать.
Джесси.
Даже не произнесенное, ее имя вызывало в нем боль,
Его ли она дочь? И не потому ли он ощутил мгновенную связь с ней… он, который никогда раньше не тянулся к детям?
У нее зеленые глаза… как у матери.
Могла ли, посмела ли Каролин совершить такое - скрыть от него его собственную дочь?…
Каро была тогда столь молода, столь незрела, напомнил себе Алекс.
Эти ее вечные капризы, ее слезы, ее приступы ревности…
Ее ненасытная страсть в постели.
И ее желание ребенка - его ребенка.
Ему нужно выяснить, узнать правду о рождении Джесси, а возможно, и о вероломстве Каролин.
Но как это сделать, не нанеся удар девочке, не разрушив ее маленький безопасный мирок?
У Джесси он ни о чем спрашивать не будет.
Остается Каролин.
Но скажет ли Каролин всю правду?
Почему- то он не мог представить, как будет допрашивать Каролин, не говоря уже об открытом предъявлении своих подозрений.
Между прочим, такие сугубо личные разговоры требуют уединения. А Каролин заявляла - скорее, ханжески, - что никогда не оставляет Джесси одну или с приглашенными нянями.
Но пока Джесси в школе, Каролин бывает одна, напомнил себе Алекс.
Однако он не желал ждать начала следующей недели. Он не желал ждать даже до утра. Алекс повернулся к телефону на столике у кровати.
Все в нем требовало: позвони сейчас же и добейся правды!
Огромным усилием воли Алекс поборол этот импульс: уже поздно, слишком поздно, звонок может разбудить Джесси.
Тяжело вздохнув, он подошел к кровати, еще раз внимательно посмотрел на телефон и бросился на постель.
Ему следует подождать по крайней мере до утра понедельника.
Он так и не уснул в ту ночь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Каролин устанавливала насадку в ручной миксер, собираясь готовить картофельное пюре, когда на весь дом залился дверной колокольчик, возвещая о прибытии Александра.
Насадка со звоном выпала из ее внезапно одеревеневших пальцев.
– Это Алекс!
– радостно закричала Джесси, вылетая из столовой, где накрывала на стол.
– Я открою.
Хорошенькое дело, криво усмехнувшись, подумала Каролин, подняв насадку и снова пытаясь вставить ее в миксер. К ее ужасу, теперь пальцы тряслись настолько сильно, что она никак не могла попасть тонким фланцем насадки
Что со мной творится?
– спрашивала себя Каролин, разглядывая руки. Ну конечно, она прекрасно знает, что: Александр Форестер - вот ее проблема, своим появлением он нарушил ритм всей ее жизни.
– Нужна помощь?
Каролин вздрогнула от его спокойного голоса рядом, слишком рядом с ней; насадка снова звякнула о столешницу.
– Не смей ко мне так подкрадываться!
– гневно воскликнула она, поворачиваясь к Алексу.
Как прекрасно он выглядит! Для прогулки с Джесси Алекс надел песочного цвета джинсы, легкий вязаный пуловер и нейлоновую ветровку, рукава от которой он отстегнул и небрежно повязал на шею. Тонкая талия, узкие бедра, длинные стройные ноги… Мускулистая грудь, широкие плечи… И аромат - дурманящая смесь экзотической хвои и мускуса…
Черт его побери, для ее душевного равновесия это серьезный удар!…
– Нервишки пошаливают?
– В его голосе слышалось самодовольное мурлыканье.
– Нет, - соврала Каролин, - просто ты напугал меня, вот и все. Я не привыкла к мужчине в доме.
– Неужели?
– Довольное мурлыканье в его голосе стало еще заметнее.
Каролин не знала, как ей вести себя дальше. К счастью, в этот момент Джесси прокричала из столовой:
– Мама, я уже накрыла на стол. Мы собираемся есть? Я хочу на пляж.
– Она уже переоделась. Воскресное платье сменили джинсы и майка с надписью: «Жизнь - веселая штука».
Каролин вздохнула.
Алекс усмехнулся.
Она недовольно чертыхнулась.
Он громко засмеялся.
Внезапно обозлившись, Каролин схватила насадку и безошибочно воткнула ее в разъем миксера.
– Ты можешь смеяться, думать, что все замечательно, - пробормотала она, откладывая миксер, и потянулась за кастрюлей картошки на плите, - но ты не растишь сам ребенка.
– Ты права, не ращу, - произнес он, обойдя ее вокруг и отодвигая от кастрюли.
– Я сделаю, - продолжил он, беря салфетки, прежде чем схватиться за горячие ручки. Он слил кипяток и поставил кастрюлю на подставку у раковины.
– Могу я что-нибудь еще сделать для тебя?
Уходи.
Каролин сжала рот, чтобы такой ответ ненароком не вылетел из него.
– Да, - ответила она, переключая все внимание на картошку и желая скрыть предательскую растерянность в глазах от его всепроникающего взора.
– Ты можешь достать сковороду из духовки, пока я делаю пюре.
Она чувствовала его, на мгновение - на долгое, напряженное мгновение - застывшего сзади нее, ощущала его запах. Ей стало легче, лишь когда он подхватил еще две салфетки и повернулся к плите.