Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах
Шрифт:
Редактор-консультант Президиума ВЦИК, профессор В. И. Серебровский в своём комментарии к главе «Наследственное право» Гражданского кодекса РСФСР 1922 года в отношении декрета «Об отмене наследования» писал, что «такой порядок приобретения имущества умершего не имеет ничего общего с наследованием; в основании его лежали мотивы иного свойства — стремление к обеспечению нетрудоспособных близких к умершему лицу, и притом при условии наличия их хозяйственно-трудового отношения к имуществу». Правда, в своих последующих работах автор несколько изменил свою позицию — теперь положения ст. 2 и 9 декрета трактовались им как порядок наследования по закону. [1.226]
Переход от «военного
В 1922 году IV сессией ВЦИК принят, а с 1 января 1923 года вступил в действие Гражданский кодекс РСФСР. Нормы наследственного права занимают в нём отдельный раздел (ст. 416–436).
Поскольку крупная частная собственность была уже национализирована, законодатель отказался от дальнейшего разделения имущества умершего на трудовую и нетрудовую собственность.
Понятно, что в условиях НЭП вновь появилась собственность, которая могла быть отнесена к категории нетрудовой, но и она должна была наследоваться.
Поэтому для предотвращения возврата к экономическому возрождению мелкой и средней буржуазии, а предпосылки к этому неожиданно появились, специальным законом были установлены соответствующие ограничения: в соответствии с кодексом имущество умершего переходило к указанным в законе лицам в порядке наследования при сохранении условия, если его стоимость не превышала установленный максимум.
В стоимость наследства не включались долги умершего в размере не уплаченной на день открытия наследства капитальной суммы с наросшими на неё процентами, а также неполученная, но начисленная заработная плата рабочих и служащих, вознаграждение за медицинскую помощь, за уход во время предсмертной болезни наследодателя, расходы на погребение наследодателя, налоги, пошлины, причитающиеся с наследодателя.
Указанные в ст. 416 ГК РСФСР ограничения в наследственном правопреемстве не применялись в отношении:
— прав, вытекающих из договоров концессии, аренды, застройки и других, заключённых между наследодателем и государственными органами. Права контрагента переходили наследникам без ограничения в сумме 10 000 золотых рублей;
— предметов домашней обстановки и обихода, которые (кроме предметов роскоши) переходили к наследникам, проживавшим совместно с умершим не менее года до его смерти, без зачисления их в предельную сумму в 10 000 рублей (ст. 421 ГК РСФСР). При этом необходимо напомнить, что крупные частные библиотеки, а также собрания художественных ценностей, произведений искусства и антиквариата, как и антикварные магазины, были ранее признаны национальным достоянием республики. В своё время наличие в частном владении художественных ценностей в случае их добровольной регистрации позволяло их владельцу, например, не опасаться подселения на занимаемую им жилплощадь.
Очень многие в «Северной коммуне» так и поступили — последовавшая через некоторое время проверка наличия достояния республики, временно находящегося в частном распоряжении, для некоторых закончилось в «Крестах».
Гражданский кодекс РСФСР (ред. 1922 года) оперировал только тремя категориями наследников:
1) прямые нисходящие наследники умершего (дети, внуки, правнуки);
2) переживший супруг;
3) нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти.
Таким образом, ими, как правило, являлись члены семьи завещателя.
При отсутствии наследников наследственное имущество переходило к государству. Закон предусматривал два таких случая:
1. Если наследственное
2. Если оставшееся после смерти имущество в общей сложности за вычетом долгов оценивалось дороже 10 000 рублей, то всё, что было выше этой суммы, отходило государству.
В свою очередь выморочным имущество становилось, если:
— наследники не явились в установленный законом срок со дня принятия мер охранения;
— если наследодатель лишил в завещании прав наследования одного или нескольких наследников, имевших права законного наследования;
— в случае отказа наследников от наследства.
При этом наследник считался отказавшимся от наследства, если он в течение трёх месяцев со дня охранения не показывал своими действиями, что он вступил в пользование наследственным имуществом или подал в народный суд заявление об отказе от наследства.
Также кодифицированный закон существенно ограничивал свободу завещательных распоряжений: имущество не могло быть завещано лицам, которые не являлись наследниками по закону, оно не должно было выходить за пределы круга близких родственников и других близких ему лиц, которых законодатель включил в круг таких наследников. Если же завещатель лишал кого-либо из наследников наследства, то доля лишённого наследства переходила к государству.
Установление предельного размера стоимости имущества, которое могло входить в наследственную массу, ограничение круга наследников по закону, как и свободы завещания, довольно широкое допущение возможности перехода к государству наследственного имущества в качестве выморочного — всё это, по замыслу законодателя, должно было препятствовать образованию крупной частной собственности и тем самым способствовать вытеснению и ликвидации остававшихся капиталистических элементов, чего, собственно, и добивалось советское правительство в конечном итоге. Вместе с тем новые нормы наследственного права, с принятием Гражданского кодекса РСФСР, обеспечивая переход по наследству к членам семьи умершего его трудовых сбережений и другого принадлежавшего ему имущества, полученного им в качестве результата трудовой деятельности, способствовали укреплению права личной собственности.
В определённом смысле декрет был вполне логичен, так как исходил из главенства института семейных отношений, и пока, в силу экономических причин, государство не могло полностью содержать всех нуждающихся — обязанность по обеспечению нетрудоспособных граждан справедливо перекладывалась на членов их семей и их ближайших родственников. Несмотря на то что ГК РСФСР рассматривал эти вопросы иначе, тенденция к устранению принципа свободы завещания по-прежнему сохранялась.
Реалии новой экономической политики внесли свои коррективы в применение положений ст. 416. Потребовались уточнения относительно того, являются ли объектом наследования права, вытекающие из заключённых государственными органами и частными лицами договоров аренды, концессии, застройки и пр. Народный комиссариат юстиции давал указания низовым структурам рассматривать как законную такую передачу прав в полном объёме даже в тех случаях, когда по произведённой оценке их стоимость превышала установленный максимум в 10 000 рублей. При этом стоимость права определялась по средней доходности имущества, сданного в аренду, или концессии, капитализированную, исходя из числа лет, оставшихся до окончания такого договора. При этом в существовавшей на тот период практике единственным случаем такого подхода было применение ст. 10 постановления ЦИК и СНК СССР от 12 сентября 1924 гола о патентах и изобретениях, в которой было категорическое указание на то, что патент может быть передан по наследству, «причём патент не входит в состав наследственной массы». При таком подходе патент действительно не подлежит оценке и не ограничивает прав наследников на получение наследства.